Сюда, пожалуй... Подслушанный разговор о политике Вот так он звучал — или звучал бы, если бы был... — Устал я от тебя, брат-украинец! Эдак можно сто лет ругаться по принципу — «дурак — сам дурак», «фашист — сам фашист». Давай вот как: я соглашусь, мой украинский брат, с ЛЮБЫМ ТВОИМ решением, каким бы оно ни было — но только решением принципиальным. Ты имен называть не будешь, а скажешь в целом: справедливо так и вот так. И я приму — ЛЮБОЕ ТВОЕ РЕШЕНИЕ! Слышишь — соглашусь с любым твоим вердиктом, будь судьёй! Но только сформулируй, будь друже, общий закон! — Это как? — А вот как. Имен Украины и России не упоминаешь. А говоришь в целом, принципиально. Например: «государство имеет право силой сохранить свою территориальную целостность». И как только ты это сказал, я тут же присоединяюсь к твоему мнению. Каким бы оно ни было — слышишь! Сразу же соглашаюсь с тобой, да и делу конец! Согласен? — Согласен. Я считаю, что государство имеет право силой сохранить свою территориальную целостность! — Хорошо, брат-украинец, я тебя услышал. И я согласен с тобой. Поэтому добро пожаловать в Россию, брат-украинец, я тебя за язык не тянул. Украина — отделившаяся от России окраина. Ты сам сказал, что государство имеет право силой сохранить свою территориальную целостность... — Нет! Нет! Я не это имел в виду! Народ имеет право на референдуме проголосовать за свою независимость! — Это твое слово? — Да, мое, и в 1991 году украинский народ провел референдум… — Погоди с именами! Мы говорим о принципах. Без имен. Если народ провел референдум и решил отделятся, то он имеет на это право? — Вижу, куда ты клонишь... — А ты не на это смотри! Ты, брат-украинец, обещал сформулировать общий принцип. Такой, чтобы стал максимой всеобщего поведения. Я не формулирую законов. Ты формулируешь законы, мы же договорились. Я сразу же соглашаюсь с твоей формулировкой, мы же договорились! Если ты скажешь, что народ имеет право проголосовать на референдуме за свою независимость и отделиться... — Но тогда ведь Крым и Донбасс отделятся от Украины!!! — Что поделаешь, закон суров, но это закон. И не я, а ты его сформулировал! Давай примем такой закон, что референдумы об отделении ничего не значат и никакой силой не обладают... — Нет! Нет! — Почему, мой украинский брат?! — Потому что тогда ты скажешь, что украинский референдум о независимости был незаконным! — Причем здесь я, украинский брат?! Законы-то ты формулируешь! Мы же договорились, что я соглашаюсь с любым твоим решением! Вот как ты решишь — так и будет! Решил, что территориальная целостность превыше всего — и будет посему. Решил, что народ имеет право на референдуме отделиться — и тоже будет посему. Что же в этом несправедливого, если ты сам все решаешь?! — Но если я выступлю в поддержку территориальной целостности, ты вернёшь Украину в Россию! А если я выступлю в поддержку права наций на самоопределение — из Украины уйдут Донбасс и Крым!!! — А что я могу поделать? Ну ведь, согласись, закон нельзя переписывать под каждый конкретный случай! Я тебе предложил — принимай ЛЮБОЙ закон, только бы он был общим для всех случаев, а я соглашусь! — А если я приму такой закон, что национальное меньшинство не имеет прав? — Мое слово крепко. Если ты так решил — я соглашаюсь. Но в составе Российской империи украинцы были национальным меньшинством, следовательно, по твоему закону... — Нет! Нет! Я вижу куда ты гнешь! Я изменяю свой вердикт! Я настаиваю, что у национальных меньшинств есть права! Все права, вплоть до отделения! — Хорошо, я принимаю твой закон — и не обсуждаю его. Я принимаю его в том виде, в каком ты мне его дал. И по этому — ТВОЕМУ! — закону, получается, что русское меньшинство на Украине... — Нет! Нет! Нет! — Что нет? Я же соглашаюсь с любым твоим решением! Вернемся к прежнему закону? Украинское меньшинство в составе Российской империи... — Нет! Нет! Я понял, в чем подвох, русский брат! Ты говоришь о Российской империи, а она распалась! Её как государства больше нет! И СССР распался! Следовательно, их территориальная целостность больше не существует... — Хорошо, украинский брат, я принимаю твой закон — каким бы он ни был. Давай сформулируем общий принцип из того, что ты говоришь: «государства, которые в связи с революцией, распались и прервали правовую преемственность, могут терять территории в обход принципа территориальной целостности»... — Гад! Гад! Ты гад! — Я? Почему?! — Ты сейчас скажешь, что на Украине была революция и правовая преемственность прервалась! — Так я же, украинский брат, только и делаю, что тебе поддакиваю! Давай все изменим, если хочешь. Введем такой закон: «несмотря на революции и прерывание правовой традиции, территориальная целостность страны сохраняется». Согласен? — Нет! — Почему?! Ведь этот закон спасет Украину от территориальных потерь после революции!!! — Да, но раньше он спасет от территориальных потерь Россию! — Так я ведь и не настаиваю, украинский брат. Все решаешь ты, и только ты. Я соглашаюсь с твоим решением. С любым решением. Давай запишем, что «после революции страна может терять часть своих территорий». Тогда Украина, возникшая после революций 1917 и 1991 годов получит законное право на существование. — Но ведь тогда она после революции 2014 годов потеряет Крым и Донбасс! — Что поделаешь? Закон суров, но это закон. И не я его формулирую, а ты сам. Хочешь, чтобы страна после революции не теряла территорий — я соглашаюсь. Не хочешь — я тоже соглашаюсь. — Но все время получается невыгодно для Украины!!! — Вот с этого, мой украинский брат, я и хотел бы начать наш серьёзный разговор. Невозможно, ты сам видишь, сформулировать ОБЩИЙ ПРАВОВОЙ ПРИНЦИП, по которому Украина господина Порошенко была бы права. Как ни пытайся — она ни так не права, ни эдак. Если украинцы путем голосования имеют право выйти из России — значит, и русские путем голосования имеют право выйти из Украины. Если русские путем голосования не могут выйти из Украины — то и украинцы путем голосования не могут выйти из России. — Это как в алгебре? — Ну да, как в алгебраическом уравнении. Если «х» имеет право выйти из «у», то и «у» имеет право выйти из «х». Если «х» не имеет права выйти из «у», то и «у» не имеет права выйти из «х». Вот тебе два уравнения, выбирай любое, какое больше по нраву. — А чего выбирать, если все равно выгодно для Украины не получается? — Ну, украинский брат, законы и принципы не могут писаться под конкретное лицо. Надеюсь, это ты понимаешь? Или уж всем запрещено убивать, воровать — или всем разрешено. А такого в законе — что Ивану можно, а Петру нельзя — такого в законе не бывает... — А, может быть, если... — Ну думай, думай! Мы же договорились! Я приму ЛЮБОЕ твое решение, украинский брат, если только оно будет иметь общий для всех случаев, принципиальный характер!!!
