Странная тема про стихи

[Simfosaur]

Городок

 

Целый день стирает прачка,

Муж пошел за водкой.

На крыльце сидит собачка

С маленькой бородкой.

 

Целый день она таращит

Умные глазенки,

Если дома кто заплачет —

Заскулит в сторонке.

 

А кому сегодня плакать

В городе Тарусе?

Есть кому в Тарусе плакать —

Девочке Марусе.

 

Опротивели Марусе

Петухи да гуси.

Сколько ходит их в Тарусе,

Господи Исусе!

 

«Вот бы мне такие перья

Да такие крылья!

Улетела б прямо в дверь я,

Бросилась в ковыль я!

 

Чтоб глаза мои на свете

Больше не глядели,

Петухи да гуси эти

Больше не галдели!»

 

Ой, как худо жить Марусе

В городе Тарусе!

Петухи одни да гуси.

Господи Исусе!

 

Николай Заболоцкий

1958

 

"Серебряный век" на слуху, он популярен, но есть большой и уникальный пласт советской послевоенной поэзии, и на него намного реже обращают внимание - именно как на пласт, как на явление. А он для нас, возможно, будет поважнее Серебряного века, насущнее. Уникален он тем, что авторы прошли через яркое и одновременно трудное время, время как великих побед, так и огромного горя. Эту плеяду родило и выпестовало время. Они тогда очень, очень много пережили, вынесли, поняли, осмыслили, и хотели рассказать нам - оставить нам.

[a mad tea-party!?]

Городок

 

Целый день стирает прачка,

Муж пошел за водкой.

 

 

"Серебряный век" на слуху, он популярен, но есть большой и уникальный пласт советской послевоенной поэзии, и на него намного реже обращают внимание - именно как на пласт, как на явление. А он для нас, возможно, будет поважнее Серебряного века, насущнее. Они тогда очень, очень много пережили, вынесли, поняли, осмыслили, и хотели рассказать нам.

 

Согласен в чем-то,но....вот не люблю стихи про раковину на кухне и чистоту в доме.Как мне кажется,стих должен звучать как джаз.Самые фантастические миры мы рисуем сами,путешествуя по страницам.А стих это ваще.Намного сильней.

[Simfosaur]

a mad tea-party!?, а я здесь вижу драму, и драмы, их много.

[Simfosaur]

Николай Заболоцкий

 

Читая стихи

 

Любопытно, забавно и тонко:

Стих, почти непохожий на стих.

Бормотанье сверчка и ребенка

В совершенстве писатель постиг.

 

И в бессмыслице скомканной речи

Изощренность известная есть

.Но возможно ль мечты человечьи

В жертву этим забавам принесть?

И возможно ли русское слово

Превратить в щебетанье щегла,

Чтобы смысла живая основа

Сквозь него прозвучать не могла?

 

Нет! Поэзия ставит преграды

Нашим выдумкам, ибо она

Не для тех, кто, играя в шарады,

Надевает колпак колдуна.

 

Тот, кто жизнью живет настоящей,

Кто к поэзии с детства привык,

Вечно верует в животворящий,

Полный разума русский язык.

[Simfosaur]

А. Я.

 

...И тогда узнаешь вдруг,

Как звучит родное слово.

Ведь оно не смысл и звук,

А утóк пережитого,

Колыбельная основа

Наших радостей и мук.

 

Давид Самойлов.

[Simfosaur]

Вечер. Тени.Сени. Лени.

Мы сидели, вечер пья.

В каждом глазе – бег оленя,

В каждом взоре – лёт копья.

 

Велимир Хлебников.

[arbolad]

Николай Заболоцкий

 

Читая стихи

 

Любопытно, забавно и тонко:

Стих, почти непохожий на стих.

Бормотанье сверчка и ребенка

В совершенстве писатель постиг.

 

И в бессмыслице скомканной речи

Изощренность известная есть

.Но возможно ль мечты человечьи

В жертву этим забавам принесть?

И возможно ли русское слово

Превратить в щебетанье щегла,

Чтобы смысла живая основа

Сквозь него прозвучать не могла?

 

Нет! Поэзия ставит преграды

Нашим выдумкам, ибо она

Не для тех, кто, играя в шарады,

Надевает колпак колдуна.

 

Тот, кто жизнью живет настоящей,

Кто к поэзии с детства привык,

Вечно верует в животворящий,

Полный разума русский язык.

Одно из моих любимых у Заболоцкого "Портрет"

 

Любите живопись, поэты!

Лишь ей, единственной, дано

Души изменчивой приметы

Переносить на полотно.

 

Ты помнишь, как из тьмы былого,

Едва закутана в атлас,

С портрета Рокотова снова

Смотрела Струйская на нас?

 

Ее глаза — как два тумана,

Полуулыбка, полуплач,

Ее глаза — как два обмана,

Покрытых мглою неудач.

 

Соединенье двух загадок,

Полувосторг, полуиспуг,

Безумной нежности припадок,

Предвосхищенье смертных мук.

 

Когда потемки наступают

И приближается гроза,

Со дна души моей мерцают

Её прекрасные глаза.

 

[Simfosaur]

Ее глаза — как два тумана,

Полуулыбка, полуплач,

Ее глаза — как два обмана,

Покрытых мглою неудач.

 

Соединенье двух загадок,

Полувосторг, полуиспуг,

Безумной нежности припадок,

Предвосхищенье смертных мук.

Это удивительно неповторимо. Можно подняться до этого, встать даже рядом, но превзойти такую искусную вязь, такие узоры, сложенные из Нашего языка - невозможно, как ни пытайся. Эти слова уже составили совершенное целое, и оно предстаёт волшебством, творящим восторг.

 

И это опять-таки 53-й, это имеет значение.

[arbolad]

[/size]

Это удивительно неповторимо. Можно подняться до этого, встать даже рядом, но превзойти такую искусную вязь, такие узоры, сложенные из Нашего языка - невозможно, как ни пытайся. Эти слова уже составили совершенное целое, и оно предстаёт волшебством, творящим восторг.

 

И это опять-таки 53-й, это имеет значение.

Когда-то в молодости я услышал песню Ободзинского "Колдовство" и там были строчки

 

Твои глаза как два тумана,

Как два прыжка из темноты.

Каким путем, каким обманом

В двадцатый век прокралась ты

 

стихи были Леонида Дербенёва, и я заинтересовался, что имел ввиду Дербенёв -

"в двадцатый век прокралась ты", так как в то время я уже читал Заболоцкого и Портрет, посвященный А.Струйской был мне знаком.

В чит.зале обл.библиотеки нашел и прочитал всю историю, и стихов и портрета Струйской работы Ф.Рокотова.

Александра Струйская была женой богатого помещика графа Струйского, известного тем, что он сам наказыввал своих крепостныж

и был довольно бездарным поэтом-графоманом.

На портрете Струйской 17 лет и известный портретист Рокотов что-то увидел в ее глазах необыкновенное, потому что он писал портреты обоих

супругов, но портрет мужа не впечатляет.

Вот и Заболоцкого поразили глаза молоденькой девушки раз он посвятил ей эти стихи

[a mad tea-party!?]

«К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются…

Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно возбужден, с коллегами вяло соревновательно тщеславен. Но умиротворения нет…Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало..

Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным..

В общем, диагноз – «старость средней тяжести».

В нашем возрасте (от 75-ти и выше) ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.

Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. Возвращался обратно к этому пороку, пока сын, которого я очень слушаюсь и боюсь, не сказал: «Всё, хватит».

А потом меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать.

Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов.

Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет. По стенам благодарственные грамоты от Наполеона, от Петра I, от Навуходоносора… И сидит академик в золотых очках.

– Сколько вам лет? – говорит.

– Да вот, – говорю, – четыреста будет.

– Мы, значит, ровесники, я младше вас на год.

Когда он увидел мою папку анализов, взмахнул руками: «Умоляю, уберите».

Мне это уже понравилось. Заглядывать в досье не стал. «А что у вас?» Я говорю:

– Во-первых, коленки болят утром.

– А у меня, наоборот, вечером. Что еще?

– Одышка.

– Ну это нормально.

– Я стал быстро уставать.

– Правильно. Я тоже. В нашем возрасте так и должно быть.

И я успокоился. Раз уж академик медицины чувствует себя так же, как и я, то о чем тогда говорить?

На прощание я сказал, что бросил курить.

Он посмотрел на меня через золотые очки:

– Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Доживаем как есть..

Я поцеловал его в грамоты и ушел. Гений.

Написал великий Маркес

— Я бы никогда не променял своих больших друзей, свою прекрасную жизнь, мою любимую семью на менее седые волосы или более плоский живот.

По мере того, как я старел, я стал более дружелюбным и менее критичным к себе.

Я стал моим другом...

Я не виню себя за то, что съел лишнее печенье, не застелил постель или купил что-то глупое, в котором я не нуждался.

У меня есть право на беспорядок и экстравагантность.

Я видел, как многие дорогие друзья покинули этот мир слишком рано, прежде, чем осознали великую свободу старения...

Кто будет винить меня, если я решу читать или играть на своем компьютере до четырех и спать до полудня?..

Кто сделает меня счастливее, если я буду в постели или перед телевизором столько, сколько захочу?..

Я буду танцевать под эти чудесные хиты 70-х и 80-х, и в то же время мне захочется плакать о потерянной любви...

Я иду.

Если я захочу, я пойду по пляжу в шортах, слишком натянутых на дряблом теле, и самозабвенно нырну в волны, несмотря на осуждающие взгляды других...

Они тоже постареют.

Я знаю, что иногда что-то забываю, но есть некоторые вещи в жизни, о которых просто следует забывать!..

Я помню важные вещи. Конечно, с годами мое сердце разбивалось много раз. Но разбитые сердца дают нам силы, понимание и сострадание.

Сердце, которое никогда не страдало, безупречно и бесплодно и никогда не познает радости быть несовершенным.

Мне повезло, что я прожил достаточно долго, и мои седые волосы и юношеский смех навсегда остались на моем лице.

Многие никогда не смеялись, многие умерли, прежде чем их волосы посеребрились.

Когда вы становитесь старше, вам легче быть позитивным.

Тебя волнует меньше то, что о тебе думают другие.

Я больше не сомневаюсь в себе.

Я заслужил право ошибаться. Итак, отвечая на ваш вопрос, нравится ли мне быть старым, я отвечу:

— Мне нравится человек, которым я стал.

Я не буду жить вечно, но пока я все еще здесь, я не буду тратить время на то, чтобы сожалеть о том, что могло быть, или беспокоиться о том, что будет.

И если захочу, то каждый день буду есть десерт»

 

 

Александр Ширвинд

[a mad tea-party!?]

— Папа, какая самая маленькая вещь в мире?

— Жизнь человеческая, малыш. Только начнешь жить, и уже старик.

— Да, а физичка сказала, что электрон… А что длиннее всего на свете…

— Жизнь человеческая. Успеваешь сделать столько ошибок, что и правнуки не могут исправить.

— Географичка говорила — Экватор. Обманывала, что ли?..

Пап, а пап, что дороже всего ценится?

— Жизнь человеческая.

— Точно! Мы это по литературе проходили. А что тогда самое дешевое?

— Жизнь человеческая, малыш. На гроши её разменивают, а то и вовсе даром отдают.

— На истории нам сказали, что труд рабов, папа! Ты, наверное, забыл?

Ну ничего, назови лучше самую сложную теорему.

— Жизнь человеческая, сын. Каждый день с утра до вечера доказываешь что-то себе и другим.

— Нет, нет, нет! Это теорема Ферма, нам математичка рассказывала!

Смешной ты, папа. А простейшую клетку знаешь?

— Жизнь человеческая. Нет в ней окон с решетками, нет дверей с хитроумными замками, нет недремлющего стражника, но и выхода тоже частенько нет.

— Да я из биологии спрашиваю! Потому что в учебнике написано, что…

Ну тебя, папка! Чего ты смеешься?.. А правда, Эйнштейн умнее всех?

— Умнее всех тот, кто позже всех родился.

— А правда, Поддубный был сильнее всех?

— Сильнее всех тот, кто знает языки своих врагов.

— А кто самая красивая?

— Самая красивая та, которая никогда не смотрится в зеркало.

— А самый добрый — это который всех жалеет?

— Самый добрый, малыш, не жалеет себя.

 

Александр Щёголев

[Simfosaur]

порядочное

её первый был безалаберный и беспечный,

натащил в квартиру разной железной рухляди,

собрал неказистый двигатель – кажется, вечный, –

сказал, вентилятор он будет вращать на кухне-де,

за первым пришли, куда-то его пригласили,

сулили того, во что раздолбаям верится,

едва ли те предложения ещё в силе,

а вентилятор скрипит, дребезжит, но вертится.

...её бывший оказался неряхой, пусть и толковым,

пол залил солидолом и нифига не вытер,

мечтал поселиться в Китае средневековом,

искал в интернете позитронный эмиттер,

да к нему – многополюсную бы шину,

кауратор тригенный, контроллер обратного хода,

в общем, кое-как смастерил он свою машину

и свалил в Пекин девятьсот девятого года.

...её милый углём на стене рисует Колвир и Кабру,

мол, в другую реальность дверь - не дыра в кондоме.

а она берётся за веник, за тряпку, ведро и швабру

и наводит порядок в своём разорённом доме.

 

Качур Доналд

[a mad tea-party!?]

Обвеян вещею дремотой,

Полураздетый лес грустит…

Из летних листьев разве сотый,

Блестя осенней позолотой,

Еще на ветви шелестит.

 

Гляжу с участьем умиленным,

Когда, пробившись из-за туч,

Вдруг по деревьям испещренным,

С их ветхим листьем изнуренным,

Молниевидный брызнет луч!

 

Как увядающее мило!

Какая прелесть в нем для нас,

Когда, что так цвело и жило,

Теперь, так немощно и хило,

В последний улыбнется раз!..

 

Ф . Тютчев, 1850

 

 

https://youtu.be/kUzc4p0vmQI?list=RDkUzc4p0vmQI

[Simfosaur]

Начинается утро с привычного: «Как ты, жив?»

⁃ Да, стою, смотрю, как рушатся этажи

⁃ Да, почти оформил карту, ищу жильё

⁃ Командир мужик порядочный, не жульё

⁃ Мы собрали гуманитарки на пять машин

⁃ Над примером с младшим бьемся, вот-вот решим

⁃ Я осталась, пусть едет, светлей по живым скучать

⁃ Дед болеет, сегодня легче, заверим чай

 

Начинается утро на разных концах земли.

⁃ Это вы допустили, суки, как вы могли?

⁃ Я молюсь за город, чувствую каждый взрыв

⁃ Не пиши мне больше, нет у меня сестры

Начинается утро — надежда на долгий день.

⁃ Мир не будет прежним, но в новом нам хватит дел

⁃ Я сегодня сажаю деревья в саду отца

⁃ Невредимый вернулся, в голосе хрипотца

 

Мир не знает меры и лечит себя войной.

Наступает эра иная и свет иной.

По воронкам ходят ангелы, не таясь.

Голоса, сообщения, песни — не рвется связь.

 

Эта связь навсегда права, навсегда жива.

Как за нить Ариадны, мы держимся за слова.

Даже если терзаем душу и сердце рвём.

Проявились, сказали, ответили.

Не умрём.

Кот Басё.

Изменено 14 ноября, 2022 пользователем Simfosaur

[a mad tea-party!?]

все важные фразы должны быть тихими,

все фото с родными всегда нерезкие.

самые странные люди всегда великие,

а причины для счастья всегда невеские.

 

самое честное слышишь на кухне ночью,

ведь если о чувствах-не по телефону,

а если уж плакать, так выть по-волчьи,

чтоб тоскливым эхом на полрайона.

 

любимые песни-все хриплым голосом,

все стихи любимые-неизвестные.

все наглые люди всегда ничтожества,

а все близкие люди всегда не местные.

 

все важные встречи всегда случайные.

самые верные подданные-предатели,

весёлые клоуны-все печальные,

а упрямые скептики-все мечтатели.

 

если дом уютный-не замок точно,

а квартирка старенькая в Одессе.

если с кем связаться-навеки, прочно.

 

пусть сейчас не так все, но ты надейся!

да, сейчас иначе, но верь, мы сбудемся,

если уж менять, так всю жизнь по-новому.

то, что самое важное, не забудется,

а гениальные мысли всегда бредовые.

 

кто ненужных вычеркнул, те свободные,

нужно отпускать, с кем вы слишком разные.

ведь, если настроение не новогоднее,

значит, точно не с теми празднуешь.

 

 

Ок Мельникова

[Aquarelle]

Четыре часа утра

 

Время с ночи на день.

Время с боку на бок.

Время тридцатилетних.

 

Время, когда земля от нас отреклась.

Время, выметенное в петушиный час.

Время, когда от звезд угасших сквозит.

Время а-что-же-останется-после-нас.

 

Время глухое.

Пустое. Натощак.

Самое дно суток.

 

Всем не по себе в четыре утра.

Если муравьям по себе в четыре утра —

поздравимте их. И — да наступит пять,

ежели дальше решаем жить.

 

Вислава Шимборска

Перевод: А. Эппель

[a mad tea-party!?]

Четыре часа утра

 

Вислава Шимборска

Перевод: А. Эппель

 

Интересный стих!Перевод супер!

[Aquarelle]

В 1974 году в Иностранной литературе было напечатано несколько ее стихов в переводе Асара Эппеля. Сейчас вижу разные переводы, но по-моему его лучшие.

 

Вот еще:

 

ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ

 

Случиться могло.

Случиться должно было.

Случилось раньше. Позже.

Ближе. Дальше.

Случилось — да не с тобой.

 

Уцелел, ибо первый.

Уцелел, ибо последний.

Ибо сам. Ибо люди.

Ибо влево. Ибо вправо.

Ибо выпал дождь. Ибо упала тень.

Ибо солнечная была погода.

 

К счастью, вокруг лес.

К счастью, ни одного дерева.

К счастью, рельс, крюк, балка, тормоз,

фрамуга, поворот, миллиметр, секунда.

К счастью, бритва плавала на воде.

 

В результате, поскольку, несмотря и однако.

Трудно сказать, если б рука, нога

на шаг, на волосок

от стечения обстоятельств.

 

Итак, существуешь?

Пощаженный покамест мгновеньем?

Сеть была одноячейной, и ты — в ту ячею?

Не могу надивиться, намолчаться этому.

Послушай,

как для меня

быстро бьется твое сердце.

[Aquarelle]

И вот это еще

 

РУБЕНСОВСКИЕ ЖЕНЩИНЫ

 

Богатырессы, бабья фауна,

голые, как гулкие кадушки,

сидят в своих затоптанных постелях,

спят с открытым ртом, готовым кукарекнуть.

Зрачки их ускользнули внутрь

и проникают в глубь желез,

а те сочат по жилам дрожжи.

 

Горы барокко. В деже вспухает тесто,

пар наполняет бани, рдеют вина,

по небу мчатся облаков подсвинки,

и плотскую готовность трубы ржут.

 

О разарбуженные, о избыточные,

удвояемые откидыванием одежд,

утрояемые внезапным поворотом

дородные блюда любви!

 

Худые сестры — те пораньше встали,

покамест на холсте не развиднелось.

И — незамеченные — шли гуськом

по незакрашенному обороту.

 

Изгойки стиля. Ребра перечтешь.

Ладоней и ступней природа птичья.

Попытка улететь на худеньких лопатках.

 

Им век тринадцатый фон золотой бы отдал.

Двадцатый бы — серебряный экран.

А вот семнадцатый ничто им, плоским, не дал.

 

Поскольку выпуклы и сами небеса,

выпуклы ангелы и выпукл бог плечистый -

усатый Феб, который на вспотевшем

коне въезжает в пышущий альков.

[Simfosaur]

Aquarelle, гимн!

[FreeLSD]

Тогда еще не воевали с Германией,

Тринадцатый год был еще в середине,

Неведеньем в доме болели, как манией,

Как жаждой три пальмы в песчаной пустыне.

 

У матери пахло спиртовкой, фиалкою,

Лиловой накидкой в шкафу, на распялке;

Все детство мое, по-блаженному жалкое,

В горящей спиртовке и пармской фиалке.

 

Зато у отца, как в Сибири у ссыльного,

Был плед Гарибальди и Герцен под локтем.

Ванилью тянуло от города пыльного,

От пригорода - конским потом и дегтем.

 

Казалось, что этого дома хозяева

Навечно в своей довоенной Европе,

Что не было, нет и не будет Сараева,

И где они, эти мазурские топи?..

 

Арсений Тарковский, 1966

[a mad tea-party!?]

Воздуха! Воздуха! Самую малость бы! Самую-самую

Хочешь, уедем куда-нибудь заново, замертво, за море?..

Богово — богу, а женское — женщине, сказано, воздано

Ты — покорённая. Ты — непокорная... Воздуха! Воздуха!

Руки разбросаны, губы закушены, волосы скомканы

Стены расходятся. Звёзды, врываются в комнату

В загнанном мире кто-то рождается, что-то предвидится

Где-то законы, запреты, заставы, заносы, правительства

Врут очевидцы. Сонно глядят океаны застывшие

Охай,бесстрашная! Падай, наивная! Смейся, бесстыжая!

Пусть эти сумерки станут проклятием или ошибкою

Бейся в руках моих каждым изгибом и каждою жилкою

Радостно всхлипывай, плачь и выскальзывай, жалуйся

Хочешь — уедем? Сегодня? Завтра? Пожалуйста...

Царствуй, рабыня! Бесчинствуй, учитель! Неистовствуй, женщина!

Вот и глаза твои. Жалкие, долгие и сумасшедшие

Чёртовы горы уставились в небо тёмными бивнями

Только люби меня! Слышишь, люби меня! Знаешь, люби меня!

Чтоб - навсегда! Чтоб отсюда — до гибели! Вот оно... Вот оно...

Мы никогда, никогда не расстанемся... Воздуха... Воздуха!...

 

Р.Рождественский

[Simfosaur]

Пробуждение весны

 

Вчера мой кот взглянул на календарь

И хвост трубою поднял моментально,

Потом подрал на лестницу, как встарь,

И завопил тепло и вакханально:

«Весенний брак! Гражданский брак!

Спешите, кошки, на чердак...»

 

И кактус мой — о, чудо из чудес! —

Залитый чаем и кофейной гущей,

Как новый Лазарь, взял да и воскрес

И с каждым днем прет из земли всё пуще.

Зеленый шум... Я поражен:

«Как много дум наводит он!»

 

Уже с панелей смерзшуюся грязь,

Ругаясь, скалывают дворники лихие,

Уже ко мне забрел сегодня «князь»,

Взял теплый шарф и лыжи беговые...

«Весна, весна! — пою, как бард,—

Несите зимний хлам в ломбард».

 

Сияет солнышко. Ей-богу, ничего!

Весенняя лазурь спугнула дым и копоть,

Мороз уже не щиплет никого,

Но многим нечего, как и зимою, лопать...

Деревья ждут... Гниет вода,

И пьяных больше, чем всегда.

 

Создатель мой! Спасибо за весну! —

Я думал, что она не возвратится, —

Но... дай сбежать в лесную тишину

От злобы дня, холеры и столицы!

Весенний ветер за дверьми...

В кого б влюбиться, черт возьми!

 

1909 г.

Саша Чёрный

 

Он понимал детей и дружил с ними.

 

Что ты тискаешь утенка?

Он малыш, а ты — большой.

Ишь, задравши головенку,

Рвется прочь он всей душой…

 

Ты представь такую штуку, —

Если б толстый бегемот

Захотел с тобой от скуки

Поиграть бы в свой черед?

 

Взял тебя бы крепко в лапу,

Языком бы стал лизать,

Ух, как стал бы звать ты папу,

И брыкаться, и кричать!..

 

Ты снеси утенка к утке,

Пусть идет купаться в пруд, —

Лапы мальчика не шутка,

Чуть притиснешь — и капут.

 

1920 г.

[Aquarelle]

После дня весеннего равноденствия начинается настоящая весна. Ура, наконец-то!

 

 

Весна! Выставляется первая рама —

И в комнату шум ворвался,

И благовест ближнего храма,

И говор народа, и стук колеса.

Мне в душу повеяло жизнью и волей:

Вон — даль голубая видна…

И хочется в поле, в широкое поле,

Где, шествуя, сыплет цветами весна!

 

Аполлон Майков

[Таракан]

"В смущении дьявол там стоял,

узнал он как добро ужасно.

В сравнении с умыслом людей,

его намерения прекрасны.

 

В делах людей увидел князь,

что сам на миг творить отложил.

Как человек подменой зло,

в понятье доброта заложил.

 

И понял бес, что от людей,

ждать милосердия напрасно.

Венец творенья человек,

его деяния ужасны.

 

И падший ангел замолчал.

Вопрос веков его опять тревожит.

Так почему же человек

зовется всеми сыном божьим?"