Но откуда они взялись, если реальные доходы населения в России падают седьмой год подряд — как бизнес может процветать в стране с уменьшающимся рынком?
Ответ в следующей статистике:
- В 2020 году 57%, большая часть совокупного экономического богатства России, принадлежало одному богатейшему проценту населения.
- 26% приходилось на следующий за ним средний класс 9%.
- А на 90% остальных приходилось всего 17% совокупного богатства.
То есть, на один процент из единственного процента населения приходится 57% всего ценного, что есть в российской экономике, а на один процент из 90% — менее 0,2%, в 300 раз меньше. Как тут не вспомнить про «преступление, на которое не пойдут за 300% прибыли». Только разница в 300 раз — это не 300%, 30,000% прибыли.
В США ситуация очень структурно похожа на российскую. After years of declines, America’s middle class now holds a smaller share of U.S. wealth than the top 1%, пишет Bloomberg.
В публичном дискурсе отношения бедности и богатства вывернуты наизнанку: мол, бедные чего-то хотят, нищеброды, а капитал их ещё содержать должен, обеспечивать. Капиталисты считают, во что им обойдётся содержание людей, во что обойдётся платить не нищую зарплату, повыше пенсию, социальное государство — в какие издержки люди встанут.
А надо считать, во что людям обходится содержание капиталистов. Экономика — это коллективный труд. Годовой ВВП — это совокупность произведённой ценности 100% занятых в экономике людей, богатство экономики в целом — совокупность того, что в ней за десятилетия, если не столетия коллективного труда так аккумулировалось. Богатство национальной экономики — это совокупность труда всех занятых в ней людей, в России — более семидесяти миллионов человек. Эти 70 миллионов человек никому ни во что не «обходились» — они производили это богатство.
И когда в 57% совокупного богатства, суммы труда всех занятых в экономике, вдруг оказывается в собственности одного процента из них — это не они «создали» богатство. Это уже было создано в экономике — это часть ВВП последних и прошлых лет.
Это они присвоили созданное богатство в масштабах, при которых разговор о разнице в производительности труда очевидно абсурден. Однопроцентный срез людей, занятых в экономике, и не самым производительным трудом, который и составляет основу любого ВВП, не смогли бы осилить ни 57% его объёма, основным расходом которого были тысячи человеко-часов десятков миллионов пар человеческих рук, ни в пять раз меньше. Как и 90%, при всём желании, даже если бы постарались, не смогли бы обеспечить только 17% продукта. Если бы это была вся их работа — то всё богатство составляло бы 20%.
Однако речь о 100% совокупного труда, более 50%, от которого было просто украдено. Если одни люди получают 3/4 плодов чужого труда без компенсации — наоборот, 90% стремительно беднеют — это кража.
Когда мы видим, как в беднеющей стране геометрическими скачками растёт богатство только 1%, а чаще даже 0,1% и 0,01% — мы видим, что это не один процент, работает вопреки всем остальным, на десятки процентов эффективнее — это перераспределение того, что ещё производится в беднеющей экономике в их пользу, работает эффективнее.
И каким образом экономика этой страны должна идти на поправку, если 90% экономически активного населения систематически получает только четверть своей доли в произведённом им богатстве, 17% вместо хотя бы 70%? 3/4 результатов их труда наглядно и демонстративно оседают у одного процента. Какой эффект на экономике в целом, её перспективах, состоянии общества следует ожидать от положения дел, при котором люди получают четверть ими же произведённого богатства — и прекрасно видят, куда ушли остальные 3/4?
В конце концов, журнал «Форбс», радостно декларирующий о пяти новых миллиардерах в России в год, когда под миллион малых бизнесов разорился, несколько миллионов человек остались без работы, и доходы значительной части населения ещё раз жёстко просели, есть в каждом магазине, куда заходят люди, чтобы купить еды на получку за 17% от экономики, в которой они произвели по меньшей мере 70%.
И вопрос, который следует задавать: с какой стати люди, зарабатывающие своим трудом, должны обеспечивать бездельников, которые на один заработанный рубль присваивают 50 чужих, заработанных вокруг?
Опять же, в падающей экономике вопрос «прибыль или кража» даже не вопрос. В растущей экономике прибыль — один из её драйверов. Но увеличивать в уменьшающейся общей массе производимого от года к году богатства (ВВП), не увеличивая объём собственного труда, не создавая новых рабочих мест, не открывая новых бизнесов — ничего подобного в России уже давно не происходит, и, тем более, не происходило в 2020 — году, когда в стране появилось пять новых миллиардеров — физически возможно только перераспределением и аккумулированием капиталов.
Кому от этого польза, кроме 102 миллиардеров и 1% в целом? 99%, буквально, ничего, кроме вреда, потому что их лишают 3/4 кусков заработанного хлеба на систематической основе. Перспективам России и даже долгосрочным интересам 1% это несёт только вред — сколько беднеющего работника в беднеющей экономике не грабь, он только быстрее от этого обеднеет, а производительность, вместе с умирающим от недостатка покупательной способности рынком — загнётся. Проще говоря, перераспределять скоро будет нечего. Придётся внимание с 90%, которые и так нищие с одной шестой богатств одной шестой части суши, перевести на 1%, у которых 2/3 этих богатств — друг на друга.
И это даже не предположение, а наблюдаемая реальность деструктивного олигархического капитализма последних лет. Положение в России отчаянное даже на фоне мирового лидера в масштабах капиталистического перераспределения экономики вместо капиталистической производительности — США. Которые на себе демонстрируют масштабы бедствия.
К примеру, 3 крупнейших американских миллиардера — Джефф Безос, Билл Гейтс и Уоррен Баффетт — богаче беднейшей половины американцев (165 миллионов человек). Проблема та же: каким образом это можно объяснить, если не кражей?
Беднейшая половина американцев тоже работает, пусть и за minimum wage, и пусть даже в случаях, когда речь идёт про неквалифицированный труд — это всё равно нужный труд, иначе бы их не нанимали. То есть, он требует пары рук и часов рабочего времени, чтобы быть сделанным — и если его никто не сделает, то и Безос с Гейтсом его не сделают, и валовый продукт, аккумулированный из миллиардов человеко-часов подобного труда, даже если низкопроизводительного — не появится. И значительная часть любой, даже самой продвинутой экономики — это простой, но необходимый труд, суть которого в человеко-часах, а не чём-либо ещё, но они всё равно составляют костяк, 80%, любого ВВП. Даже если не ценятся и не замечаются так, как всё, что входит в остальные 20%. Соответственно, уровень жизни беднейшей половины американцев должен соответствовать их вкладу — даже с поправкой на простоту их труда, создающего, скажем, не 50%, а 30% общей ценности за счёт самой работы как таковой. Эти-то 30%, работая, они произвели — hence их minimum wage, которую уж точно бы не стали платить за бессмысленный труд.
А где справедливое вознаграждение? Когда 50% беднейших американцев, из которых половина — люди, занятые в экономике, и производящие приличный объём ценности просто из произведения самого простого труда на половину рабочих рук страны — оказываются беднее троих олигархов — это говорит о том, что в США происходит такое же капиталистическое перераспределение, как и в России. Если bottom half американской рабочей силы не в состоянии произвести вообще никакой пользы, чтобы ~80 млн человек, четверть населения США (!) не «стоят» капитала пары олигархов, то их тогда можно было бы просто выставить на улицу в секунду — и ничего бы не изменилось. Только на зарплатах бы сэкономили.
Абсурдность этого очевидна из того, что этого не произошло — если бы они не были нужны, эта половина американцев вся была бы безработной. Более того, коронакризис показал жизненно важную экономическую необходимость простого труда как фундамента экономики, без которого ничего сложного, крутого, модного и высокооплачиваемого не сможет существовать. И эта важность до сих пор недооценена — примерно как клеток в организме. Их много, они постоянно отмирают, и вообще какие-то одноклеточные — но попробуйте начать травить их целенаправленно радиацией, например, и ценность простых кирпичиков жизни внезапно станет жизненно важной.
Как и простого труда — простых кирпичиков экономики — который сейчас в ней уничтожается, как будто не будет завтра. Уничтожается банальным грабежом — как и в России. Только в России ситуация намного хуже. Олигархический капитализм, к которому США шли сорок лет через другие стадии — Россия в него в 1995 сразу и зашла, 3 года спустя либерализации цен, не отвлекаясь на медовый месяц расцвета производительных сил на растущих рынках, сразу перейдя к культивации олигархов.
Да и размеры экономики для поглощения на порядок отличаются. Поэтому в США один процент контролирует 35% экономики — треть национального богатства, а не почти две трети как в России.
Потому что экономика меньше, потому что мясо в ней уже почти сожрано, одни кожа да кости остались — потому и «вес» миллиардеров в российской экономике будет в разы больше. Хотя их, буквально, и одна десятитысячная от 1%. Любопытно будет посчитать, каковы размеры их совокупного капитала, вполне возможно, что проценту от процента от процента богатейших людей принадлежит «контрольный пакет» в присвоенных 57% экономики. Как-то же всё-таки 5 новых миллиардеров в экономике 7 лет не видевшей роста реальных доходов и в год худшего экономического обвала с 2008 должны объясняться — и невиданный даже по американским масштабам наглости передел экономики отлично складывается в пазл с бурным ростом миллиардных грибов.
Помнит кто-нибудь, как Путин ещё 20 лет назад, в начале своего первого срока, обещал догнать по подушевому ВВП Португалию, удвоив российский? С тех пор Путин уже пятый срок во власти, а подушевой ВВП России так и остался два с лишним раза ниже португальского. Зато Россию в этой гонке обогнала Турция — теперь подушевой ВВП на человека России на четверть меньше турецкого.
Зато по экономической несправедливости Россия утёрла нос и Бразилии, и Индии, и США. 57% страны — у одного процента лучших её людей. Это безусловное достижение президентства Путина отражено на графике появления миллиардеров в России: 6 возникло в 1997 — взошли зёрна залоговых аукционов, посеянные за два года до этого. Да тут же и исчезли. Зато в 2001 взошло сразу восемь — и с тех пор не прекращает неуклонно расти, только ускоряясь в кризисы.
Ничего другого в российской экономике 20 лет подряд не росло. Кроме, пожалуй, закредитованности населения. Микрокредиты и миллиарды — путинская экономика в двух словах.
Естественно, содержание миллиардеров — дорогое удовольствие. России оно обходится примерно в половину экономики. Не только нынешней, но и её будущего тоже. Потому что бедные люди в экономическом тупике для общества и как профессионалы — они не становятся здоровее, не развивают скиллы, не проявляют инициативу, не учатся, и как потребители — какое потребление, если они бедные. То есть, это потерянное трудовое поколение. Это люди, многие из которых даже начав карьеру после распада СССР, всё равно получили советское или сразу постсоветское образование, и могли относиться к квалифицированной рабочей силе. Но к их квалификации никакого интереса нет — а значит, она на них и закончится, и следующему поколению традицию высококвалифицированной рабочей силы, которой Россия гордилась первые два постсоветских десятилетия, они не передадут. Следующее поколение будет просто неквалифицированной рабочей силой. Дно, в которое 90% экономически активного населения, имеющего куда больший экономический потенциал, чем это кого-то интересует, сегодня силой опущены, ощущается таковым именно благодаря нереализованному олигархической экономикой потенциалу. Для следующего поколения рабочей силы это будет базовый уровень.
То, во что экономику превращают — тем она и станет. Вот это и есть цена содержания сотни миллиардеров и примкнувших к ним мультимиллионеров — срытый под корень социальный и экономический фундамент под будущим. Дороже некуда. Бедные люди гораздо дешевле обходятся, тем более, когда им платят не четверть от заработанного — они уже и не такие бедные. И приносят гораздо больше пользы — судя по тому, что заносчивые капиталисты, морща носы от «примитивного труда» свои капиталы примитивной кражей 3/4 плодов этого примитивного труда и обеспечивает.
А сколько остаётся, в прямом смысле, 90% населения? 17% национального богатства России: 90% жителей России делят между собой одну шестую часть всего экономического богатства страны — и пусть себе ни в чём не отказывают.
Статистика Credit Suisse полностью подтверждает другое европейское исследование, измерившее уровень жизни в России по европейским стандартам, и обнаружившим, что 88% жителей России находятся под европейским порогом бедности. «Уровень бедности — это налог на будущее. И сегодня в России он уже под 90%».
Всё сходится: 1% в России объективно, по европейским меркам, богаты, 88% — точно так же очевидно для европейцев бедны.
А в 11% между богатыми и бедными и помещается весь российский средний класс — настоящий, по европейскому уровню доходов. Ужавшийся в 11% со всеми классовыми градациями — от эконом, который, однако твёрдо стоит на полу, отделяющего его от бедности внизу, до бизнес-класса, выше которого уже ничего среднего — только самые богатые.
Экономическая иерархия в России — это гриб с тонкой шляпкой в 1% толщины и весом в центнер — 57% всего, что есть в стране владеть, практически незаметной шеей в 11%, и тощая ножка в 88%, которая всё это держит, пока сама уходит под землю. Экономически и социально Россия откатывается и упрощается до легендарных времён нищеты крепостного права. Если Россия в 2020-е не объявит войну бедности — она утонет в ней.
Помощь
