космонавт Попович решил тоже вмешаться в литературный текст: — Вот у вас там поётся «закурим перед стартом», — сказал он, — а мы, космонавты, не курим. — Это мы исправим! — закричал кто-то. И исправили. Хотя я <В.Войнович> доказывал исправителям, что писал вовсе не о Поповиче, который до пыльных тропинок не долетел, а о космонавтах отдалённого будущего, для кого полёты в космос станут делом обычным, будничным. Покурил, растоптал окурок, полетел. Тут уж меня никто не послушал, потому что космонавты тогда заживо причислялись к лику святых. Их критиковать было нельзя, а они могли себе позволить многое, в том числе, естественно, могли и сколько угодно вмешиваться в литературу и давать указания авторам, что, впрочем, позволялось делать всем, кому ни лень: партийным функционерам, кагебешникам, сварщикам, банщикам, токарям, пекарям и дояркам. Песню исправили и вместо «Давайте-ка, ребята, закурим…», пели «споёмте перед стартом». … Так что, сказал я космонавтам, я в вашем деле понимаю, примерно, столько же, сколько вы в моём. Но я же вас не учу, как надо летать на космических аппаратах, а вы меня учите, что и как я должен писать. Разумеется, космонавтам моё замечание не понравилось, но песня продолжала звучать в исправленном виде.