Потому что советские издания. Они создавались в расчете на академическое, библиотечное отношение к книге. Солидный (ну, кому что досталось) шкаф, полки, сугубо вертикальное расположение книг (некоторые, конечно, набивали в три слоя и как попало, но ведь кое-то даже получал на орехи, если клал книгу плашмя поверх стоящих), тисненые надписи на корешке (причем большинство книг были достаточно толстыми, чтобы надпись помещалась вообще горизонтально). Если книга лежит, то она либо лежит раскрытой, либо вверх лицом с закладкой. Одна, потому что никто не читает книги сразу по нескольку (научные работы и судорожный поиск статей не в счет). Одна - книга, которую человек либо все равно видит с лицевой обложки (положить книгу попой вверх на стол - все равно что чавкать на званом обеде), либо читает именно в данное время (а значит, и без надписей знает, что именно это за книга). А потом пришел капитализм, макдональдс и потреблядство, по которому истосковалась истощенная дефицитом и Горбачевыми русская душа. Она радостно кинулась в помойный поток моды на заграничное (ничего нового - "у барона Врангеля всё английское", помните?), променяв вкус конфеты на яркость фантика. Примат формы над содержанием, да, он не миновал и книгоиздательство. Буржуи относятся к книге иначе - это просто вещь, такая же, как мухобойка или коврик для ног. Валяются пачками на столе, лежат стопками на полках... плашмя лежат, вот и надпись на корешке эволюционировала, подстроившись под обстоятельства. Ну и к нам это занесло, да.