Эндрю Басевич (Andrew Bacevich)
6.09.2021
Для успеха в государственном управлении необходимо, чтобы интересы согласовывались с обстоятельствами. Сразу после окончания Второй мировой войны целое поколение государственных деятелей, осознававших эту важнейшую истину, осуществили радикальную переориентацию основной политики Соединенных Штатов. Результатом стали полвека глобального преимущества Америки.
Однако теперь эпоха превосходства Америки завершилась. Главная задача в настоящий момент — адаптировать американскую политику к стремительно меняющимся обстоятельствам. На протяжении двух десятилетий после терактов 11 сентября представители внешнеполитического истеблишмента стремились увиливать или обходить этот вопрос. Провал 20-летней войны Америки в Афганистане свидетельствует о том, что больше этого делать нельзя.
Поборники превосходства Америки обычно пользуются эвфемизмами, чтобы его описывать, — чаще всего это «глобальное лидерство Америки». Критики, питающие отвращение к эвфемизмам, предпочитают такие термины, как «гегемония» и «империализм». Но правильный термин в данном случае — «преимущество».
В 1948 году Джордж Кеннан, директор Отдела политического планирования Госдепартамента США, высказал очень важную мысль. «Нам принадлежит 50% мирового богатства, хотя мы составляем лишь 6,3% мирового населения, — написал он. — Нашей настоящей задачей в ближайшее время станет создание в мире такой системы отношений, которая позволит нам сохранить это неравенство в положении».
Поставив перед собой эту цель, помощники Кеннана, среди которых ведущие позиции занимали Джордж Маршалл (George Marshall), Дин Ачесон (Dean Acheson), Джеймс Форрестол (James Forrestal) и Пол Нитце (Paul Nitze) — все они были белыми, — реализовали целый ряд инициатив, направленных на сохранении этого неравенства. В центре их подхода стояла разработка механизмов проецирования американского влияния по всему миру.
Среди самых известных их инициатив были Доктрина Трумэна, План Маршалла и НАТО. Не менее важными инициативами стали Закон о национальной безопасности 1947 года, который среди прочего обусловил создание ЦРУ; секретный документ NSC-68 1950 года, который обязывал Соединенные Штаты стремиться к перманентному военному превосходству; а также превращение Стратегического авиационного командования в инструмент геноцидальной ядерной ат
е все получилось так, как было запланировано. За этим последовали существенные просчеты и ошибки.
римерами могут служить яростная гонка вооружений, формирование коррумпированного военно-промышленного комплекса, крайне опасная ситуация во время Карибского ракетного кризиса и война во Вьетнаме, которая обернулась ужасным провалом.
Однако в целом на протяжении всей холодной войны американцы наслаждались такой жизнью, которая заставляла весь мир завидовать Соединенным Штатам, — свободным, демократическим и процветающим.
По крайней мере, большинство американцев твердо в это верили.
Конец холодной войны подтвердил обоснованность этой веры. Поэтому крах Советского Союза и коммунизма практически никого не заставил задуматься над состоятельностью парадигмы проецирования силы, которая к тому моменту успела прочно закрепиться. Не заставили задуматься и теракты 11 сентября. В действительности, в ответ на теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне президент Джордж Буш повысил ставки, назвав нового врага нации «наследниками всех смертоносных идеологий» предыдущего столетия. Соединенные Штаты поступят с новым врагом точно так же, как они поступили с «фашизмом, нацизмом и тоталитаризмом». Недавнее прошлое определит будущее Америки.
Итак, по велению Буша страна начала глобальную войну против терроризма, которая была направлена против «оси зла», состоящей из трех стран, причастных к терактам 11 сентября. В отличие от Ирака, Ирана и Северной Кореи, Афганистан действительно фигурировал в той террористической атаке. Однако на практике в рамках начавшейся глобальной войны с терроризмом Афганистан занял второстепенное место. Приоритеты Вашингтона оказались в других местах.
К этому моменту связь между политикой Соединенных Штатов и идеей Кеннана о неравенстве уже давно начала разрушаться. К 2000 году на долю Соединенных Штатов приходилось уже 32,6% мировых богатств. А спустя еще два десятилетия доля Америки в мировых богатствах упала ниже отметки в 30%. Параллельно с этим внутри самих Соединенных Штатов разрыв между богатыми и бедными увеличивался быстрыми темпами, что порождало серьезные внутренние беспорядки.
«Свободная, демократическая и процветающая» — эти определения больше не применимы к современной Америке, даже по мнению самих американцев. Послевоенная формула поддержания позиции глобального преимущества больше не работает. На самом деле она стала в лучшем случае неэффективной, а в худшем — контрпродуктивной.
Будучи реалистом, Джордж Кеннан не колеблясь признал бы это. По этой причине он, несомненно, поддержал бы решение президента Байдена об окончании войны в Афганистане.
Но будучи стратегом, Кеннан пошел бы еще дальше, признав, что ключевые угрозы для американской безопасности и благосостояния больше не находятся «где-то там» — в Центральной Азии или других далеких регионах, — и что они находятся «прямо здесь». Это угрозы включают болезни, климатический хаос, ухудшение состояния окружающей среды, проницаемые границы, разрушение принципа неприкосновенности частной жизни и, что еще печальнее, внутреннего единства.
Парадигма проецирования силы с акцентом на военные интервенции за рубежом больше не может служить адекватным ответом на эти угрозы.
Гениальность Кеннана и его современников заключалась в том, что они признавали острую необходимость фундаментальным образом изменить подход Америки к миру. Урок Афганистана, дополненный той поразительной некомпетентностью, которая характеризовала вывод войск из этой страны, заключается в том, что нынешнему поколению необходимо сделать то же самое.
Война Америки в Афганистане завершилась горьким унижением. Однако она также должна послужить побуждением к действию. Эпоха преимущества Америки закончилась.
Важнейшей задачей в ближайшее время станет разработка такого формата отношений, который позволит восстановить и обновить превалирующую концепцию американской свободы. И решение этой задачи начинается с того, чтобы обеспечить безопасность и благополучие всех американцев, где бы они ни жили.
Эндрю Басевич — президент Института ответственного государственного управления Куинси (Quincy Institute for Responsible Statecraft). Его новая книга называется «После апокалипсиса: роль Америки в изменившемся мире» («After the Apocalypse: America's Role in a World Transformed»).