Притчи

[Gvirinko]

Человек учится жить, как девочка учится вышивать.

 

Делает какие-то стежки неумелые, потом у него начинает что-то получаться. И вот уже вполне бойко вышивает крестиком и гладью, цвета новые добавляет, только не знает, какой узор должен быть. Тычется наугад, цветочек какой-нибудь норовит изобразить. Получается криво. Но что-то все же получается.

 

Следующий этап: человек вдруг видит, что на его куске ткани вычерчен нужный рисунок. Оказывается, нужно было просто приглядеться как следует. Ему становится совсем легко и просто: былое умение при нем, а проблем никаких – ясно теперь, куда каким цветом тыкаться. И вообще все ясно.

 

Потом, с некоторыми людьми случается, что их ткань снова становится чистой. Нет никакого узора больше. Тут впору растеряться, но былая сноровка спасает: осторожно, стежок за стежком, наш герой начинает вышивать новый узор, по собственному эскизу. У него получается. Иногда получается очень круто.

 

И вот, наконец наш вышивальщик предстает перед некой «небесной экзаменационной комиссией».

«Смотрите, – говорит он, – вот мой узор! Правда клевый? Вам нравится?»

 

«Да, – говорят ему, – конечно. Замечательный у тебя узор. Убиться веником, как круто все у тебя вышито! Никогда еще не видели ничего подобного! Но, видишь ли, дружище, вообще-то мы тут собрались только для того, чтобы взглянуть на твою изнанку».

 

Линор Горалик "Книга одиночеств"

[Гость bred]

http://cs9993.vkontakte.ru/u90170717/-5/x_9c96aabb.jpg

текст на коже.

[Gvirinko]

Когда мои дети стали спрашивать меня о том, почему я не такой, как другие, и почему у меня нет нормальной работы, я решил рассказать им сказку. Я сказал им: «В одном лесу росли кривое дерево и нормальное, прямое дерево. И каждый день это прямое дерево говорило кривому: посмотри на меня, я высокое, могучее, прямое, правильное, прекрасное; а ты — скрюченное и согнулось пополам так, что никто даже не хочет на тебя смотреть. Так они и росли в лесу рядом, пока в один прекрасный день в лес не пришли дровосеки. Они посмотрели на прямое дерево и посмотрели на кривое, а потом сказали: давайте срубим вон то прямое дерево и вон те прямые деревья, а все кривые оставим расти. И они порубили все прямые и высокие деревья, перевели их на доски, зубочистки и туалетную бумагу. А кривое дерево по-прежнему в лесу — становится с каждым днем более сильным и более странным».

 

tom waits

(для esquire)

[MamaMia]

Вы уже женаты 29 лет. Какой секрет удачного брака?

 

Я постоянно восхищаюсь своей женой. Если у твоего соседа трава зеленее – это значит , что ты не поливаешь свою траву . Я непрерывно говорю Лизе: « Ты великолепна. Ты желание сердца моего. Ты превосходна». Для чего я это делаю? Во-первых, это помогает ей расцветать, потому что женщина отображает любовь своего мужа. Во-вторых, это помогает моему сердцу быть всегда влюбленным в нее. Сила и жизнь во власти языка. Лизе сейчас 51 год. Недавно она была в Киеве и один врач ей сказал: «Я думал, что Вам еще и сорока нет». Она ответила: «Это потому, что мой муж меня очень любит». Запомните, женщина является отражением любви своего мужа (Джон Бивер).

[Gvirinko]

Ever day in one of the streets of Vienna you could see a blind man playing the violin. His dog sat near him with a cap in its mouth. People, who were passing them, dropped coins into the cap.

One day, when the weather was very cold, the man was playing for a long time, but nobody wanted to give him anything. The poor man thought that he would have to go to bed without supper. He was so tired and so weak that he stopped playing.

At the moment a young man came up to him and asked him why he had stopped playing. The blind man said he had played for two hours but nobody had given him anything. "Give me your violin. I shall help you", said the man. And with these words he began to play. He played so well that people began to gather and soon there was a big crowd. Everybody was eager to listen to the fine music and to thank the young man for the pleasure.

Soon the cap was full of money.

"I don't know how to thank you", said the blind man. "Who are you?"

"I am Paganini", was the answer.

[Гость bred]

Однажды человек нашёл яйцо орла и подложил его курице.

 

Орлёнок вырос вместе с цыплятами и стал похож на них: он кудахтал, как они, копался в земле в поисках червячков, хлопал крыльями и пытался летать.

 

Прошли годы. Однажды уже выросший орёл увидел в небе гордую птицу.

 

С необычайной грациозностью она преодолевала порывы ветра, лишь изредка взмахивая большими крыльями.

 

Зачарованный, орёл спросил:

 

— Кто это?

— Это орёл, король всех птиц, — ответил ему сосед. — Он принадлежит небу. А мы, куры, принадлежим земле.

 

Так орёл жил как курица и умер как курица, ибо верил в своё куриное происхождение.

[Gvirinko]

… Мы входим в одно из кафе рядом с вокзалом. За нами входят два человека и говорят: «Пять кофе! - два мы выпьем сейчас, а три подвешены в воздухе». Идут платить и платят за пять кофе. Затем выпивают свои два и уходят. Я спрашиваю Де Сику: "Что это за подвешенный кофе?" Он говорит: «Подожди». Потом входят други люди: девушки пьют свой кофе и платят нормально. Далее входят три адвоката, заказывают семь кофе: «Три мы выпьем, а четыре подвешенных». Платят за семь, пьют свои три и уходят. И молодой человек заказывает два кофе, только один кофе пьёт, но платит за два и уходит. Так мы с Де Сикой досидели разговаривая до полудня. Двери были открыты, я смотрел на эту залитую солнцем площадь. И вдруг вижу какую-то тёмную тень, приближающуюся к двери. Когда она уже у самой двери бара, я вижу, что это бедный человек. Бедняк заглядывает в кафе и спрашивает: «Есть подвешенный кофе?» Это своего рода благотворительность, которая пришла из Неаполя, там так оставляли не только кофе, но и еду. Сложно представить это в нашей стране. А жаль, красивый обычай.

Подвешенный кофе. (Рассказ Тонино Гуэрра на Эхо Москв

[dedmoroz15]

Одна из моих любимых...

Притча о том, что каждый человек сам выбирает, кем ему быть в этой жизни.

Два друга-англичанина Джон и Ник путешествовали по миру. Вот уже больше двух лет они не были в родной Англии и уже собирались ехать домой. На обратном пути им встретилась маленькая деревушка, где они решили задержаться на недельку и поближе познакомится с традициями племени, проживающего в ней.

И так случилось, что Джон без памяти влюбился в младшую дочь вождя племени. По здешним традициям, если молодой человек собирается жениться на какой-нибудь девушке, он должен принести её родителям выкуп за неё. Выкуп измерялся коровами: чем лучше девушка, тем больше коров она стоила. Самая высокая цена за девушку в племени была девять коров.

Джон знал все традиции этого племени, ведь они с другом прожили здесь уже месяц вместо запланированной недели. И уже собирался идти к вождю свататься. Его друг Ник очень отговаривал его от этой затеи:

- Поехали скорее домой, неужели во всей Англии не найдётся достойной девушки? Она же ничем не примечательна, самая обычная девушка. Ты же не хочешь всю свою жизнь провести вдали от цивилизации в этой захудалой деревушке! – говорил он.

- Мы с тобой видели весь мир, и нигде я не встретил такой девушки! Я хочу быть только с ней, и этот посёлок мне тоже очень нравится, – отвечал Джон.

На следующий день Джон пошёл свататься к вождю:

- Я хочу жениться на твоей младшей дочери, - сказал он.

- Ты ничего не перепутал? - переспросил его вождь, - может, ты возьмёшь в жёны мою старшую дочь? Она красива и умна, к тому же неплохо готовит!

- Нет, мне нужна именно младшая!

- Хмм… Хорошо.. И сколько же ты готов предложить за неё?

- Я дам тебе за неё девять коров!

Вождь был честным человеком, он понимал, что его младшая дочь не стоит девяти коров, вполне хватило бы и трех, и он сообщил об этом чужестранцу, который явно плохо разбирался в местных обычаях!

Но, Джон настаивал на максимальной плате!

- Хорошо, вполне хватит и пяти коров, - ответил вождь, обрадованный такой удачной сделкой.

Но Джон возразил:

- Я объездил весь мир и нигде не видел девушки лучше, поэтому я дам за неё девять коров.

На следующее утро возле дома вождя стояли девять лучших коров. Сыграли большую, весёлую свадьбу, и Ник поехал домой один. Они хорошо простились, Ник обещал обязательно приезжать к ним в гости.

Прошло семь лет, Ник много путешествовал, сделал себе успешную карьеру, но так и не женился. И он решил поехать в гости к старому другу. Когда он снова попал в эту деревню, то не узнал её. Из маленького захолустья она превратилась в важный торговый центр. Посёлок расстроился и преобразился. Гуляя по центральной площади, он увидел совершенно особенную девушку. Она сразу выделялась из толпы. Грациозная осанка, прекрасное лицо, волосы – всё в ней было великолепно! Люди, увидев, радостно приветствовали ее, подходили о чем-то посоветоваться. Вокруг девушки моментально образовалась толпа. С каждым она была вежлива и учтива. Ник не мог оторвать от неё взор. Казалось, что он влюбился в эту девушку с первого взгляда. Он следил за ней глазами, хотел подойти, заговорить, но люди загородили её, и он потерял её в толпе. Ощущение, что он знает эту девушку не покидало Ника. Он решил, что обязательно ещё увидит её, и отправился в гости к своему другу.

Джон жил в большом уютном доме. Он с радостью встретил своего старого друга, глаза его светились. Ник сразу понял, что Джон здесь действительно счастлив.

Джон пригласил его в дом:

- Помнишь, мою жену, - сказал он.

Ник был поражён, перед ним стояла красавица с площади, которую он видел несколько часов назад. Он был поражён. На несколько секунд он лишился дара речи.

- Ты не узнаешь меня, или не рад видеть? – с улыбкой обратилась к нему красавица.

- Как же так, - сказал он, оправившись от шока, - когда мы с тобой познакомились, семь лет назад, ты была совсем другой.

- Я знаю, - ответила красавица. – Понимаешь,7 лет тому назад, твой друг полюбил меня, хотя никто меня не замечал, он отнесся ко мне как самой удивительной женщине, он дал за меня неслыханную цену - девять коров, тогда как другие не дали бы и трёх. И мне больше ничего не оставалось, как СТАТЬ девушкой на девять коров.

[Гость bred]

можно кратко.

Вера близких в тебя заставляет тебя самого соответствовать.

[Gvirinko]

dedmoroz15, круто!

 

достойно мема "девушка на миллион долларов девять коров"

[MamaMia]

Однажды, вернувшись с прогулки, Хинг Ши застал своих учеников за бурным обсуждением. Подойдя к ним, мудрец спросил:

 

— О чём вы только что спорили?

 

Ученики сказали:

 

— Учитель, мы пытались выяснить какие три изъяна у человека самые страшные.

 

— И к какому же выводу вы пришли?

 

— Мы решили, что самые страшные изъяны — это быть слепым, глухим и немым, — ответил один из учеников.

 

— Вы сказали лишь половину того, что следовало сказать, — ответил Хинг Ши.

 

— Половину? — удивились ученики. — Но ведь мы назвали все три изъяна.

 

— Да, но вы забыли упомянуть о том, что нет ничего страшнее изъяна слепой к чужой беде души, глухого к просьбам о помощи сердца, и немого безразличия, мирящегося с этим.

[tenb]

«Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу:

а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый

человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался

разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили

его и ушли, оставивши его едва живым. По случаю

один священник шел тою дорогою и, увидев его,

прошел мимо. Также и левит, быв на том месте,

подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же

некто, проезжая, нашел на него и, увидев его,

сжалился и, подошед, перевязал ему раны, возливая

масло и вино... Кто из этих троих, думаешь ты,

был ближний попавшемуся разбойникам?.. »

Евангелие от Луки

 

 

 

 

 

 

Дьявол любил ходить в церковь.

Он любил сиротски белые стены маленьких провинциальных церквушек, похожих на кладовки с наивной бутафорской утварью, и величественную сиреневую пыль собора Парижской Богоматери, непробиваемую лепную броню остроконечных католических костелов и хмурый загробный мрак кремлевских церквей, уткнувшихся упитанными маковками в рыхлое московское небо.

Он любил ходить туда в будни и в праздники.

Он ходил не из чувства долга, он любил...

Но больше всего Дьявол любил Киевскую Лавру.

Здесь, почему-то только здесь, переступая тяжелые ворота, он всей своей кожей ощущал, что воздух пропитан дыханием его Учителя. И этот воздух был сладок, как в детстве. И в золоте куполов, словно в зеркальной пудренице кокотки, отражалась лучезарность Его улыбки. Такой утешной, светлой и всепрощающей, вопреки всякой логике во веки веков прощающей людям все.

Но главное -- небо.

Нигде в мире Дьявол не видел, чтобы голубые глаза Учителя были так близко. Так, словно он стоял перед тобой и улыбался тебе своим прозрачным, солнечным взглядом. Этим взглядом, -- Дьявол всегда чувствовал это так явственно, что от желания у него сводило губы, -- можно было утолить любую жажду, умыться и смыть с себя весь пепел и прах этого мира.

Дьявол давно уже не видел Учителя. Если бы он пришел к нему, Учитель конечно же принял бы его. Но никогда не стал бы смотреть на него так, как он глядел с небес на своих возлюбленных предателей и ублюдков.

Никогда. Никогда. Никогда.

Особенно теперь.

У Дьявола была депрессия. Победа не принесла ему удовлетворения. Стало скучно. Последние годы Дьявол бездельничал. Ему больше нечего было делать. Кочуя по миру, он лишь угрюмо наблюдал, как люди культивируют в себе его черты и тоскливо констатировал, что герой нынешнего времени в точности списан с него. Этот герой был горд и честолюбив, умен и ловок, циничен, загадочен, демоничен, талантлив, красив и сексуален. У него был жесткий острый взгляд. Он обладал грацией, живучестью и мертвой хваткой кошки. Соблазнял всех женщин, которые попадались ему под руку, стремился к богатству и власти, и достигал того и другого любой ценой. В общем, кумир ХХI века был в точности таким, каким позабытый богослов Ириней впервые описал его, Дьявола, еще в ХI веке нашей эры.

Но нынешние люди не читали старых богословов. У них были свои романы и фильмы. И эти сюжеты сводили Дьявола с ума. Он, Дьявол, стал одним из самых любимых персонажей. Ему приписывали чувство справедливости, право на высшую кару и правду последней инстанции. Его описывали лучшие писатели. Его играли лучшие актеры. Образ Князя Тьмы был загадочен, демоничен, сексуален, циничен и чертовски обаятелен. Создатели фильмов и книг не сильно стремились сжить врага рода человеческого с лица земли. Его любовно трепали по загривку, приговаривая: «Ах ты, старый проказник, наш милый мерзкий шалунишка!».

Человечество самозабвенно строило Дьяволу глазки.

Дьявол презирал людей, но ничего не мог поделать с ними, ибо они разделяли его точку зрения. Они ценили в себе только его качества и ни в грош не ставили тех, кто ими не обладал.

Дьявол стал их идеалом. Но он не разделял их идеалы.

И ему не оставалось ничего, кроме как уйти на пенсию.

Ведь невозможно причинить зло тому, кто уже причинил его себе сам.

Амен.

 

 

Часы на Крещатике пробили три часа дня и пропели: «Як тебе не любити, Києве, мій...».

Дьявол придерживался того же мнения. Киев был самым подходящим городом для Дьявола на пенсии. Весь он, до самых краев, был заполнен мутным, бездушным вакуумом медлительного бесчувствия. Его жители напоминали рыбок в аквариуме. Их неспешные, бессмысленные поступки успокаивали нервы.

Прислонившись к стене, Дьявол долго глядел на толпу.

По тротуарам Крещатика ветер гнал мимо него листопад убогих страстей и желаний. Листопад душ... И все они были одинаково блеклыми и немощными.

Бесконечный людской поток размеренно шел мимо. Шаркали подошвы, стучали каблучки. Обрывки пустых слов тут же таяли без следа. Их глаза и лица были также пусты, как их души.

Пусто. Пусто. Пусто.

Дьявол долго пытался подобрать синоним. Но не смог.

«Пустота, ведь это же -- ничего», -- подумал он.

«На земле больше нет жизни. Остались дома, тела, троллейбусы. И ни одной живой души. Все они -- мертвые...»

«...Нет. Мертворожденные. Ведь для того, чтобы умереть, нужно хоть мгновение быть живым...»

Он видел заживо сгнившие зародыши их душ, покрытые коричневой вонючей плесенью. Их души воняли равнодушием. Город смердел равнодушием до самых звезд. Люди ходили по трупам, даже не замечая этого.

Посреди Крещатика лежал человек. У него был инфаркт. Он умирал. Но люди предпочитали думать, что он пьян. Им было удобней думать так. Они шли мимо и спешно, брезгливо давили вспыхивающие в их душах искры человеколюбия, словно окурки сигарет. Каждый, кто проходил мимо умирающего, становился его убийцей.

Некоторые, особенно женщины, забрасывали на Дьявола цепкие взгляды. Высокий мужчина у стены казался им загадочным, демоничным, сексуальным и чертовски привлекательным. У них было ощущение, что он способен соблазнить любую. Их не смущал его пересохший, растрескавшийся до крови рот и острый взгляд убийцы. Они охотно облизали бы этот рот, умирающий от жажды на бледном, как пустыня, лице. Им было бы приятней помочь мужчине со взглядом убийцы, чем умирающему. А помогать умирающему было совсем неприятно.

Лежащий на асфальте умирал.

У этого человека было 3 985 убийц. 3 985 и еще одна. Девушка с неуверенными, мятущимися глазами уговаривала прохожих посетить церковное собрание. Она не смотрела на мужчину, который умирал у ее ног. А люди, не глядя, брали у нее бумажные прямоугольнички с адресом и выбрасывали их в ближайшую урну. Через два часа, раздав все пригласительные в рай, она облегченно вздохнула. В этот момент человек умер.

Дьяволу захотелось спать.

Раньше он презирал людей за их жалкие потребности: спать, есть, ходить к дантисту... Но теперь он завидовал им уже в том, что ровно треть своей жизни они проводили в состоянии беспамятства.

Дьяволу хотелось забыться.

Для этого нужно было убить кого-то и вселиться в его тело. Но убивать не хотелось. Ничего не хотелось. Хотелось спать. Хотелось покоя. Навсегда.

Стоявший у стены человек с воспаленным ртом и растрескавшимся взглядом, медленно растаял в воздухе.

Натягивая на себя валявшееся под ногами тело умершего мужчины, Дьявол невольно усмехнулся: «До чего я докатился? Веду себя, как бомж, который собирает пустые бутылки». Поднявшись с асфальта, он отряхнулся и огляделся вокруг. Как и следовало ожидать, его воскрешение не произвело на прохожих никакого впечатления.

«Да, -- подумал он, -- Не удивительно, что Иисус давно уже не имеет тут успеха. Кого может позабавить трюк с воскрешением, если им все равно умер человек или нет».

Он неприязненно поежился в новом теле, еще хранившем в себе остатки чужой боли. Тело было неуютным и тесным в плечах. Дьявол аккуратно натянул на свои руки кожу пальцев, завел остановившееся сердце и старательно очистил грязь с черного пальто.

Душа покойного стояла рядом и ошарашено смотрела на него.

-- Че вылупилась? -- огрызнулся он. -- В ад!

На совести умершего было 3 986 предательств любимых, друзей, близких. И три смерти, которых он даже не заметил. Не родившийся ребенок его любовницы, сама любовница, умершая полгода спустя от заражения крови, полученного при неудачном аборте, и женщина 78 лет, которая попросила у него в магазине купить ей кусок хлеба. Он ответил, что принципиально не подает милостыню, и тут же забыл об этом. Он не помнил имя девушки, не ставшей матерью его ребенка. Он прожил жизнь, даже не заметив, что она состоит из поступков. Прожил, не живя.

Его ад начался на асфальте Крещатика и не окончится уже никогда. Минута за минутой, век за веком душа его будет гнить в беспросветном мраке одиночества. Ему придется осознать, что такое гнить заживо и быть мертвым, будучи бессмертным. Его ад будет в точности таким, какой была его жизнь.

Дьявол купил билет, сел в троллейбус и поехал в Лавру.

 

 

Спускаясь к нижним пещерам, он задрал голову и искупался в небесном взгляде Учителя, раскинувшемся над монастырем, над выгоревшими под летним солнцем кронами деревьев, над мутным лезвием Днепра, над городом, испражнявшимся равнодушием.

Он подумал: «Я ничем не хуже».

Издалека этот убаюканный небом город на левом берегу казался несуществующим. Несущественным, в сравнении с бесконечным небосклоном. Спускаясь к нижним пещерам, Дьявол мечтал, как он снимет дом с садом, неподалеку от Лавры. И будет спать в саду в гамаке, чтобы, проснувшись, не видеть ничего, кроме этого голубого, незамутненного миром взгляда.

«Господи, нам обоим пора на пенсию. И твоя любовь, и моя ненависть стали одинаково бессильны. Мы оба уже ничего не можем изменить».

Вместе с Дьяволом в церковь вошла девушка.

По ее зажатому лицу, голым ногам и непокрытой голове с несвежей побелкой волос было понятно: она здесь впервые. Блондинка неуверенно подошла к прилавку, где продавались иконы и, протянув испуганную ладошку с тусклой мелочью, попросила у послушника свечечку.

Она так и сказала «свечечку». Ее пальцы с неровными ногтями, покрытыми облезшим зеленым лаком, заметно дрожали.

-- Ах ты убожище! -- взъерепенилась вдруг дебелая морщинистая баба, которая только что, любовно отсчитав деньги, купила себе самую толстую свечу. -- И не постеснялась прийти с голыми ногами в Храм Божий! Пошла отсюда!

Блондинка сжалась и отступила на шаг, как уличная собачонка на которую ни за что, ни про что замахнулись палкой. Ее стоптанный каблучок уныло тюкнул о каменную плиту. Никто из прихожан не повернул головы в их сторону.

-- Иди! Иди отсюда! Кому сказала!

Это был уже крик.

Баба угрожающе засопела, испуская пары праведной, благочестивой ненависти. Тяжелые щеки и подбородок, испещренные грязью серых морщин, надвигались на испуганную девушку с неумолимостью экскаватора. Грузная коричневая рука сжимала толстую свечу, словно милицейскую дубинку. Ей до смерти хотелось ударить по этому бледному, затравленному лицу с накрашенными губами и размозжить его в кровь. Ни отчаяние в затравленных, бездомных глазах блондинки, ни синяк на ее убогой, еще по-детски острой коленке не вызывали у старухи и тени сочувствия.

Ей хотелось...

(Дьявол так явственно почувствовал эту вонь, словно стоял посреди толпы, окружающей гильотину.)

...ее убить!

Судьбы двух женщин предстали пред Дьяволом, как четко расчерченные карты дорог. Вот перекресток, а дальше их путь не долог. Старуха никогда не попадет в рай. И ее душу будут вечно гнать прочь, прочь, прочь в бесконечном мраке ада. А девушка никогда больше не придет в церковь. Сегодня вечером она опять напьется, завтра тоже, через три года спьяну попадет под машину. Все просто. Все скажут: «Сама виновата!..»

Фактически они будут правы. Ибо люди не знают...

Они знают, что им проще не знать об этом!

...что ни одно событие в этом мире никогда не объяснялось фактическими причинами. И ни один пешеход не попал под колеса только потому, что переходил дорогу на красный свет.

«Тебе-то что? Уж если кто здесь и имеет полное право быть равнодушным, так это ты!»

Дьявол отвернулся к стене. Там безмолвно страдала икона Божьей матери. Мария в одежде из золотой чеканки глядела на него так, словно собиралась заплакать, и младенец со старческим лицом тоже едва сдерживал слезы.

Богу было все равно, какой длины юбка у блондинки, в какой цвет покрашены ее волосы и есть ли они вообще. Он глядел на нее с бессильной любовью широко открытым голубым небом. И для того, чтобы встретится с его взглядом, девушке достаточно было только выйти из церкви и поднять голову вверх. Но она этого не сделает. Она побредет сейчас домой, глядя себе под ноги, матерясь и проклиная ту минуту, когда ей пришла в голову мысль прийти сюда. И Бог ничего не сможет изменить. Потому что наделил всех своих ублюдков, включая эту старую суку, свободной волей -- правом собственноручно мостить себе ад.

«Тебе-то что?! Ведь ты же знаешь, что разница между жизнью и смертью состоит лишь в том, что при жизни еще можно что-то изменить».

Дьявол видел, как с живых людей сдирали кожу, разрезали их на куски, скрупулезно дробили им кость за костью, вливали в беспомощную, пронизанную, отчаянным страхом плоть расплавленный свинец.

«Ну и что?»

Он видел столько убитых и убийц и знал, что убийцы редко бывают хуже убитых.

«Так откуда же во мне эта дешевая человеческая сентиментальность? Ведь я знаю, стоило бы немного изменить декорации, и блондинка прогнала бы старуху со своей территории пинками под зад. Так какая разница, что сейчас больно ей?»

Икона укоризненно посмотрела на него. А небо -- он видел это из открытых дверей -- было таким же безмятежно голубым и недостижимым.

Для него.

Но не для них.

И дело не в том, кому сейчас больно. Как бы ни изобретательны были люди в искусстве причинять друг другу боль, любая пытка на этой земле имеет конец. В то время, как ад -- бесконечен, из него нет возврата и все страдания там -- навсегда, навечно, без перерыва на обед. Там нет даже паузы между двумя ударами, когда палач вновь заносит над тобой руку. Там нельзя потерять сознание от боли. Там нет ни амнистий, ни смерти, которая может положить конец этой муке. Там только боль, беспросветная, беспредельная, каждому своя, без конца.

И потому самое страшное...

(Страшнее расплавленного свинца, которым заправляют сведенное судорогой, задыхающееся от нечеловеческой боли человеческое горло. Страшнее металлического хлыста, который за несколько часов пропарывает растерзанное тело насквозь. Страшнее асфальтного катка, который неумолимо спрессовывает обреченную плоть в слизкую кровавую лужу.)

...самое страшное, когда у тебя на глазах убивают этого чахлого, несчастного, атрофированного зародыша, именуемого душой. Зародыша, который первый и последний раз попытался открыть глаза.

«Я делал это тысячи тысяч раз. А сейчас эта женщина убивает его у меня на глазах, в то время как я стою, опустив руки, с лицом плаксивого ангела-хранителя! Определенно, мир сошел с ума...» -- уныло подумал Дьявол. И вдруг ощутил внутри давно забытую боль бунта.

Боль!

Боль пробежала по его жилам подобно расплавленному свинцу, взорвала нутро. Каждый его зуб наполнился неутоленной жадной болью.

«Больно! Как мне больно-о-о!!!»

«В конце концов, -- мысленно взвизгнул он, -- какого дьявола эта старая карга будет вершить у меня под носом судьбы людей?!

Только потому, что страдает адской гордыней?

Так здесь есть некто, имеющий куда больше оснований на это чувство!»

Сжимая в руках сломанную свечу, девушка уже шагнула к выходу. Но мужчина с острыми глазами загородил ей путь.

-- Куда же вы? -- спросил он.

Блондинка мутно посмотрела на него. Он мягко взял ее за локоть. Его взгляд сверкнул обнаженной сталью. И эта сталь была голодна.

-- Вы пришли к Богу...

(Икона Божьей матери удивленно открыла глаза...)

-- К Богу, а не к этой старой суке, -- твердо сказал он, отчеканивая каждое слово.

Стоявшие рядом люди испуганно покосились в их сторону. От неожиданности старуха подпрыгнула на месте:

-- Да кто ты такой!?.. -- раскатисто выплюнула она. И вдруг вскрикнула и осеклась, порезавшись о его взгляд. Этот взгляд распарывал ей грудь, как скальпель.

Придерживая девушку за локоть, мужчина в черном пальто вплотную подошел к ощерившейся бабке и глазами вдавил ее в стену.

-- Вы пришли в дом Бога, -- спокойно продолжал он. -- А эта женщина совершила страшный поступок. Она пыталась прогнать из светлого дома Господа нашего заблудшую овцу, которая вернулась к своему Отцу... Отцу, который давно уже ждал свое бедное, бесприютное дитя, чтобы распахнуть для него любящие объятия... И теперь Бог покарает ее за это.

(...Божья матерь открыла не только глаза, но и рот...)

Старуха стояла, вжавшись в стену. Белая, как церковная стена, истерично прижимая руки к груди. Он безжалостно посмотрел ей в глаза. И в ее расширенных от страха зрачках отразился красный мрак ада. Не зажженная свеча упала на пол.

-- Бог покарает ее за это! -- жестко повторил он.

(...Младенец Христос напряженно смотрел на него исподлобья. И даже висевшая рядом отрубленная голова Иоанна Крестителя любопытно приоткрыла мертвые веки...)

Старуха стала страхом. Огромным сгустком потного трясущегося страха, прижавшегося к выбеленной стене. Одним точным ударом Дьявол вонзил взгляд в сердцевину ее зрачков. Старая женщина закричала, как бесноватая и, вцепившись обломанными ногтями себе в горло, грузно рухнула на пол.

Служба оборвалась, как лопнувшая струна.

В нос ударил острый запах наэлектризованной тишины и паленого мяса.

Дьявол молча добил свою жертву взглядом.

Насмерть.

-- Помните, Бог любит вас и никому не даст вас в обиду, -- сказал он блондинке. -- Пойдите, и поставьте ему за это вашу свечу.

Девушка глядела на него. Ее невидящий взгляд вдруг распахнулся, словно двери тюрьмы. Дьявол чувствовал, как сейчас от его слов в этой затюканной, сжатой в бессильный кулачок душе загорается огонь. Видел, как озаряется изнутри ее серая кожа. Вокруг столпились люди. Улыбнувшись, он выпустил локоть девушки и повернулся к ним. Люди в ужасе таращились на лежавший у его ног, почерневший труп старухи. У этих людей не было лиц. От страха их черты побелели и лица превратились в бессмысленные белые пятна.

-- Что случилось? -- отрывисто спросил худенький священник с невнятными бегающими яблоками глаз. Его взгляд трусливо старался оббежать острые глаза Дьявола. С их острия все еще капала кровь.

-- Грешницу постигла божья кара, -- спокойно объяснил ему Дьявол.

-- Что? -- испуганно переспросил священник. Он надеялся, что ослышался. Его личико с кислой бородкой, скукожилось от ужаса и стало похоже на плохо общипанную дохлую курицу.

-- То есть, как это что?! -- тяжело ответил Дьявол. -- Как это что?!

И хотя их отделяло не меньше трех метров, священник явственно почувствовал, как мужчина в черном пальто положил свою огромную руку ему на плечо.

-- Грешницу постигла божья кара, -- повторил он. -- Вы что, не верите, что всех грешников настигает божья кара?

В ответ священник только испуганно замотал головой и попятился назад, стараясь сбросить со своего плеча эту невыносимо тяжелую длань. «Я схожу с ума... Так не бывает!» -- обреченно подумал он, чувствуя, что водоворот невозможного затягивает его все глубже и глубже.

-- Вы, служитель церкви, не верите, что грешников постигает божья кара!!!

Голос дьявола неожиданно стал гулкий, как удар колокола. И каждое слово било пощечиной наотмашь.

-- Вы, служитель церкви, не верите?!

Это была угроза.

Голос стал громогласным. Он заполнил собой все пространство маленькой церкви, подобно штормовой волне единым махом, накрывшей хрупкую шлюпку. Голос заливал уши, глаза, рот, проникал вовнутрь. А где-то там, под плитами каменного пола, раздался рев. Смертельный рев разъяренного зверя.

-- ВЫ НЕ ВЕРИТЕ!!!

-- Верю!!! -- истошно заорал священник. И, вонзив пальцы в серебряный крест на своей груди, заломил руки к небу и рухнул на колени. -- Господи, прости нас грешных!

-- Господи, прости нас грешных! -- взвыли прихожане, грузно падая на пол. Их лбы глухо застучали об пол, как гнилые арбузы.

Грянула оглушающая тишина. Стало так тихо, что Дьявол услышал дыхание своего Учителя. И шорох его теплой ласковой ладони, которой он погладил своих испуганных детей по их поникшим головам. И шепот...

-- Он простит вас, -- с сожалением сказал Дьявол и отвернулся.

 

 

У него было чувство, будто он только что изнасиловал себя сам.

Но почему-то стало легче.

Выйдя на улицу, он зажмурился от слепящего света. Потом резко запрокинул подбородок вверх и открыл глаза.

Учитель смотрел на него своим безоблачным синим взглядом и улыбался...

ЕМУ?!

«Я и не знал, что у тебя есть чувство юмора», -- буркнул Дьявол. И, помолчав, усмехнулся ему в ответ растрескавшимися побледневшими губами.

«Еще немного, я не выдержу, и пойду в проповедники, -- сказал он. -- Похоже, я единственный на земле, кто все еще верит в Бога».

«В конце концов, -- добавил он про себя, -- после выхода на пенсию, каждый заводит себе какое-нибудь наивное хобби».

 

ноябрь 1999 г

 

http://luzina.kiev.ua/index/diablo

 

 

[Gvirinko]

так просто и так до слез как-то..

 

http://www.youtube.com/watch?v=9DXL9vIUbWg

 

Is he asking for Change, or is he asking for CHANGE?

Follow a man as he affects multiple peoples' lives with just one dollar, proving that it doesn't take much to be the change in someone's life.

 

о короткометражке:

 

Written and directed by Sharon Wright

www.imdb.me/sharonwright

www.shesalwayswright.com

 

Winner - Best Short Film - Maryville Film Festival

Winner - Audience Choice Award - Gateway Film Festival

Winner - Audience Choice Award - Moonlight Film Festival

Nominated - Best Female Filmmaker Award - Action On Film Intl Film Festival

Nominated - Sirrocco Award - Action On Film Intl Film Festival

Nominated - Best Silent Film - BareBones Intl Film Festival

 

[Skiw]

У одного африканского короля был близкий друг, с которым он вместе вырос.

Этот друг, рассматривая любую ситуацию, которая когда-либо случалась в его жизни, будь она позитивная или негативная,

имел привычку говорить: «Это хорошо!» Однажды король находился на охоте.

Друг, бывало, подготавливал и заряжал ружья для короля. Очевидно, он сделал что-то неправильно, готовя одно из ружей.

Когда король взял у своего друга ружьё и выстрелил из него, у него оторвало большой палец руки.

Исследуя ситуацию, друг как обычно изрёк: «Это хорошо!» На это король ответил: «Нет, это не хорошо!», и приказал отправить своего друга в тюрьму.

Прошло около года, король охотился в районе, в котором он мог, по его мнению, находиться совершенно безбоязненно.

Но каннибалы взяли его в плен и привели в свою деревню вместе со всеми остальными.

Они связали ему руки, натаскали кучу дров, установили столб и привязали короля к столбу.

Когда они подошли ближе, чтобы развести огонь, они заметили, что у короля не хватает большого пальца на руке.

Из-за своего суеверия они никогда не ели того, кто имел ущербность в теле. Развязав короля, они его отпустили.

Возвратившись домой, он вспомнил тот случай, когда он лишился пальца, и почувствовал угрызения совести за своё обращение с другом.

Он сразу же пошёл в тюрьму, чтобы поговорить с ним.

Ты был прав, сказал он, это было хорошо, что я остался без пальца.

И он рассказал всё, что только что с ним произошло.

Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны плохо.

Нет, сказал его друг, это хорошо!

Что ты говоришь? Разве это хорошо, что я посадил своего друга на целый год в тюрьму?

Если бы я не был в тюрьме, то был бы там вместе с тобой. -ответил друг.

[Sirius]

Когда-то давно старый индеец рассказал своему внуку одну жизненную истину.

 

— Внутри каждого человека идет борьба очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло — зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь

 

— Другой волк представляет добро — мир, любовь, надежду, любезность, истину, доброту, верность.

 

Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил:

 

— А какой волк в конце побеждает?

 

Лицо старого индейца тронула едва заметная улыбка и он ответил:

 

— Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.

[Homeless]

Как-то раз одному человеку приснился сон. Ему снилось, будто он идёт песчаным берегом, а рядом с ним — Господь. На небе мелькали картины из его жизни, и после каждой из них он замечал на песке две цепочки следов: одну — от его ног, другую — от ног Господа.

 

Когда перед ним промелькнула последняя картина из его жизни, он оглянулся на следы на песке. И увидел, что часто вдоль его жизненного пути тянулась лишь одна цепочка следов. Заметил он также, что это были самые тяжёлые и несчастные времена в его жизни.

 

Он сильно опечалился и стал спрашивать Господа:

 

— Не Ты ли говорил мне: если последую путём Твоим, Ты не оставишь меня. Но я заметил, что в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку. Почему же Ты покидал меня, когда я больше всего нуждался в Тебе?

 

Господь отвечал:

 

— Моё милое, милое дитя. Я люблю тебя и никогда тебя не покину. Когда были в твоей жизни горе и испытания, лишь одна цепочка следов тянулась по дороге. Потому что в те времена Я нёс тебя на руках.

[Lara Kroft]

Однажды человек шел мимо некоего дома и увидел старушку в кресле-качалке, рядом с ней качался в кресле старичок, читающий газету, а между ними на крыльце лежала собака и скулила, как будто бы от боли. Проходя мимо человек про себя удивился, почему же скулит собака.

 

- Извините, мэм, – обратился он к старушке, – что случилось с вашей собакой?

 

- С ней? – переспросила она. – Она лежит на гвозде.

 

Смущенный ее ответом человек спросил:

 

- Если она лежит на гвозде и ей больно, почему она просто не встанет?

 

Старушка улыбнулась и ответила:

 

- Значит, голубчик, ей больно настолько, чтобы скулить, но не настолько, чтобы сдвинуться с места.

[Gvirinko]

"Вспомнила анекдот про Дюма. Узнав, что великий пейсатель приедет в Тифлис, самый крупный грузинский книготорговец решил ему, как бы это помягше сказать…

Угодить, вот!

Поэтому в день приезда высокого гостя витрины и прилавки книжных лавок Тифлиса были освобождены от всех книг, кроме книг Алика-француза.

Тот зашел в одну лавку – тока Дюма. В другую тыркнулся – аналогично.

Наконец, изумленный француз поинтересовался у книготорговца, почему на прилавках только его фамилия, и где же все остальные книги.

«А остальные книги все проданы!» - сказал находчивый книготорговец."

[Гость bred]

А давай наперегонки до горки? – предложил он ей, предвкушая победу.

- Неа. – отказалась она – Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.

- Струсила? Сдаешься? – подначил он ее и засмеялся обидно.

- Вот еще. – фыркнула она и рванула с места к горке.

Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.

- Говорила тебе – попадет. – бурчала она.

- Я бы тебя перегнал обязательно – дулся он – Ты нечестно побежала. Я не приготовился...

 

- А спорим я быстрей тебя читаю? – предложил он ей.

- Хахаха. – приняла она пари – Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее – будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.

- А если я – отдаешь мне свои яблоки всю неделю! – согласился он.

Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:

- Ну и что! Зато ты не запоминаешь что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...

 

- А давай поиграем. – предложил он – Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.

- Дурак. – почему-то обиделась она.

- Слабо? – засмеялся он – Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.

- И ничего не слабо. – повелась она – Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.

- Само собой – кивнул он – А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.

- А ты мне сочинения пишешь. – хихикнула она – Врать и сочинять – как раз рыцарское дело.

А потом он оправдывался в телефон:

- А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...

 

- Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? – спросила она

- С трудом. – ехидно ответил он – Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?

- На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.

- Нуу.. Я даже не знаю.- протянул он.

- Слабо? – подначила она.

- И ничего не слабо. – принял он предложение – С тебя пачка сигар, кстати.

- За что? – не поняла она.

- Эскорт нынче дорог. – развел руками он.

А по дороге домой он бурчал:

- Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные между прочим целоваться лезут обычно…

 

- Что это? – спросила она.

- Кольцо. Не очевидно разве? – промямлил он.

- Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?

- Угу. Давай в мужа и жену поиграем. – выпалил он

- Надо подумать. – кивнула она.

- Слабо? – подначил он.

- И ничего не слабо. – протянула она - А мы не заигрываемся?

- Да разведемся если что. Делов-то. – хмыкнул он.

А потом он оправдывался:

- А откуда мне знать как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь еще раз попробую? Мне не слабо.

 

- Сыграем в родителей? – предложила она.

- Давай. В моих или в твоих? – согласился он.

- Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?

- Ого как. – задумался он – Не слабо, конечно, но трудно небось..

- Сдаешься? – огорчилась она

- Не,не. Когда эт я тебе сдавался? Играю, конечно. – решился он.

 

- Усложняем игру. Ты теперь играешь в бабушку.

- Правда? – не поверила она.

- 3900. – кивнул он – Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?

- А ты в данном случае во что играешь?

- В мужа бабушки. – засмеялся он – Глупо мне в бабушку играть.

- В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился. – засмеялась она – Или слабо?

- Куда я денусь-то...

 

Она сидела у его кровати и плакала:

- Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?

- Угу. Похоже что так. – ответил он – Неплохо поиграли, да?

- Ты проиграл раз сдаешься. Понял? Проиграл.

- Спорное утверждение. – улыбнулся он и умер.

[MedicusAmicus]

Самое ценное.

 

Один человек в детстве был очень дружен со стариком–соседом. Но время шло, появился колледж и увлечения, затем работа и личная жизнь. Каждую минуту молодой мужчина был занят, и у него не было времени ни вспомнить о прошлом, ни даже побыть с близкими.

 

Однажды он узнал, что сосед умер – и неожиданно вспомнил: старик многому научил его, стараясь заменить мальчику погибшего отца. Ощутив свою вину, он приехал на похороны.

Вечером, после погребения, мужчина зашёл в опустевший дом покойного. Всё было так, как и много лет назад… Вот только маленькая золотая коробочка, в которой, по словам старика, хранилась самая ценная для него вещь, исчезла со стола. Подумав, что её забрал кто-то из немногочисленных родственников, мужчина покинул дом.

 

Однако через две недели он получил посылку. Увидев на ней имя соседа, мужчина вздрогнул и открыл коробку. Внутри лежала та самая золотая коробочка. В ней оказались карманные золотые часы с гравировкой: «Спасибо за время, что проводил со мной».

И он понял — самым ценным для старика было время, проведённое со своим маленьким другом.

С тех пор мужчина старался как можно больше времени уделять жене и сыну.

Жизнь измеряется не количеством вдохов. Она измеряется количеством моментов, которые заставляют нас задержать дыхание.

Время утекает от нас каждую секунду. И его нужно тратить прямо сейчас.

[Гость bred]

наверно сюда..

О цене виртуальности.

 

Один человек пришёл устраиваться дворником в компанию “Майкрософт”. В отделе кадров ему задали несколько вопросов, потом провели небольшой тест и наконец объявили:

— Вы приняты. Оставьте ваш электронный адрес, чтобы мы сообщили, когда вам нужно будет выйти на работу.

— Но у меня и компьютера-то нет, – растерянно ответил мужчина, – не то что электронного адреса.

— В таком случае мы не можем принять вас на работу, поскольку виртуально вы не существуете. Огорчённый мужчина вышел на улицу. В кармане у него было всего 10 долларов. Как заработать денег? И тут ему в голову пришла идея. Он купил у фермера 10 кг помидоров, а потом начал ходить по домам и предлагать товар, и меньше, чем за 2 часа ему удалось удвоить стартовый капитал. Через 6 часов работы у него в кармане было уже 160 долларов. И он понял, что с такими доходами вполне можно обойтись и без работодателя. Через какое-то время он купил машину, затем грузовик, потом открыл магазин, а спустя пять лет уже владел сетью супермаркетов. И тогда он решил застраховать свою жизнь. После переговоров страховой агент попросил его оставить электронный адрес, чтобы отправить наиболее выгодное предложение, на что коммерсант, как и несколько лет назад, ответил, что у него нет ни электронного адреса, ни даже компьютера. — Это удивительно, – воскликнул страховой агент, – у вас такой крупный бизнес – и нет электронного адреса! Вы только представьте себе, кем бы вы стали, если бы у вас был компьютер! Порамыслив, коммерсант ответил:

— Я стал бы дворником компании “Майкрософт”.

[MedicusAmicus]

«Правильное состояние»

 

Один китаист был с коллегами в Китае в командировке; изучали местные обычаи.

 

И вот однажды им звонит китайский коллега: «В одной провинции уже четыре месяца не было дождя. Гибнет урожай, людям грозит голод. Три деревни собрали последние деньги и решили привезти из другой провинции вызывателя дождя. Вам, наверное, будет интересно посмотреть на него. Только учтите: я вам ничего не говорил, потому что коммунистическая партия Китая колдовство решительно не одобряет».

 

Ученые, конечно, воодушевились, срочно придумали какой-то этнографический повод и отправились по указанному адресу. Приехали в деревню, и в тот же день туда привезли вызывателя дождя — маленького сухонького старичка-китайца. Он запросил себе хижину на отшибе деревни и чашку риса в день. А с нашими учеными разговаривать наотрез отказался. Старшина деревни сказал: сейчас заклинателю нужно сосредоточиться, подождите, пока он выполнит свою работу. Можете пока пожить у меня дома.

 

На третий день пошел дождь. Старичок взял свои (огромные по местным меркам) деньги и засобирался в обратный (весьма неблизкий) путь. Старшина опять передал ему просьбу ученых. На этот раз заклинатель согласился уделить им немного времени.

 

— Расскажите, как вы вызвали дождь, — сразу, чтобы не терять времени даром, спросил старичка мой знакомый. — Наверное, существует какой-то специальный обряд? Он передается по наследству?

 

— Вы с ума сошли?! — изумился старичок. — Я вызвал дождь? Я что, маг? Неужели вы могли подумать, что я, в своем ничтожестве, могу управлять могучими стихиями?!

 

— Но что же тогда вы сделали? — обескуражено спросили китаисты. — Ведь дождь-то идет…

 

— Никто не может изменить никого, — назидательно подняв палец, сказал старичок. — Но каждый может управлять собой. Я, скажу без ложной скромности, достиг некоторых вершин в этом искусстве. И вот я приехал сюда, в правильном, гармоничном состоянии, и увидел, что здесь все неправильно. Нарушен порядок вещей, гибнет урожай, люди в отчаянии. Я не могу этого изменить. Единственное, что я могу, — это изменить себя, то есть стать неправильным, присоединиться к тому, что здесь происходит. Именно это я и сделал.

 

— Ну, а потом? Откуда дождь-то?

 

— Потом я, естественно, работал с собой, возвращая себя обратно в правильное состояние. Но поскольку я был уже един со всем прочим здесь, то и оно вместе со мной, постепенно, с некоторой инерцией, но вернулось на правильный путь. А правильным для этой земли сейчас является ее орошение. Вот поэтому и пошел дождь. А вовсе не потому, что я его «вызвал»…

 

— Но если все так просто, почему же вы взяли за это такие большие деньги? — спросил один из ученых. — Крестьянам пришлось буквально продать последнюю рубашку, чтобы заплатить вам…

 

— Потому что я уже старый и немощный человек, а когда я присоединяюсь к дисгармонии, мне становится так же плохо, как и всему вокруг. Добровольно перейти из правильного состояния в неправильное — стоит очень дорого, — вызыватель дождя знаком показал, что аудиенция окончена.

В тот же день он уехал обратно в свою деревню, а ученые отправились в Пекин.

 

˜

Многим из нас даже не надо, как старому китайцу, присоединяться и загонять себя в общую дисгармонию. Мы уже там.

И как же нам самим вернуться в «правильное состояние»?

–Упорно и даже фанатично делать все то, что мы сами внутри себя считаем правильным, но до сих пор не делали.

 

Есть такая простая вещь, как эксперимент. Попробуй на практике, и все станет ясно. Не догонишь, так согреешься…

[MedicusAmicus]

Притча о паромщике

 

Подумалось тут на днях – как объяснить рядовому гражданину, проживающему на территории бывшего СССР, почему его высказывания о тёмных сторонах медицины на этой самой территории вызывают у медработников дикий приступ ярости и агрессии, несмотря даже на то, что критика-то порой обоснована? Идея витала в воздухе, крутилась на языке («сплюньте, это соляная кислота»(с)), но оформилась в понятную людям форму совсем недавно.

 

Итак, уважаемый гражданин, включите воображение и представьте себе вот что.

 

Есть некий город, разделённый на две части водной преградой, через которую кроме как на пароме не перебраться. Для окончательности данного утверждения предположим, что водная преграда глубиной километра четыре и шириной десять – мост не построить. Так что – только паром. И вы на этом пароме работаете. Не капитаном, это слишком круто, а рядовым матросом. Ну, или младшим помощником боцмана.

 

На дворе СССР, и, так как всё государственное, то и паром – не исключение. Он, конечно, не белоснежный лайнер, каюты обшиты не красным деревом, а обычным шпоном, в нём нет джакузи и сауны, но всё вполне себе качественное, крепкое и работает. Конечно, порой случаются эксцессы вроде засорившегося унитаза или отломавшегося куска перил, но это, хоть и не сию минуту, но чинится, и в целом оставляет впечатление твёрдой «четвёрки». Причём есть ещё один «плюс» – паром полностью бесплатен. Для всех. В далёком 1917 году в данный город пришла Советская власть и сказала, что брать деньги за проезд на пароме – это не правильно, и стала сама за всех платить. Народу понравилось, и он привык.

 

Граждане ездят, персонал работает, паром ходит – все довольны.

 

Но вот наступает тотальный экстерминатус, Советский Союз резко становится частью истории, и начинается у кого что. А вместе с этим оказывается, что крякнул не только СССР, но и финансирование – у новой власти есть красивая быстроходная яхта, ей хватает, а как народ будет добираться до другого берега, эту власть абсолютно не волнует.

 

Денег давать продолжают, но ровно столько, чтобы работники не сдохли с голоду. О поддержании хорошего вида уже и речи не идёт, засорившиеся унитазы чинить нечем, а порой и некому. Вместо отломанной деревяшки перила просто обматывают изолентой, найденной на складе, сломавшийся дизель починить бы надо, но детали стоят денег, а их нет, поэтому обходятся единственным оставшимся, а чтобы он продержался подольше рейсы теперь не три раза в день, а раз в три дня и только в полный штиль.

 

Появляется было идея начать взимать плату за проезд, но она заканчивается неудачей потому что: а) жители города за почти 80 лет привыкли, что платить не надо, причём уже выросло несколько поколений, которые вообще этого никогда не делали, люди начинают скандалить, власть этому рада, и все грехи валит на жадных паромщиков и б) у многих жителей деньги кончились вместе с СССР, и платить им за проезд нечем. И неожиданно появляется третья причина – местная власть заявляет, что паромщикам денег она даёт, и потому они обязаны и дальше возить всех нахаляву. Народ власти за 80 лет верить научился, поэтому верит и теперь, благо дело в ЭТО он верить хочет.

Теперь снова к вам, мой гражданин. Итак, вы – второй механик машинного отделения. Никакой аналогии с медициной, должность взята от балды. Так вот, раньше в ваши обязанности входило: проверка исправности парогенератора для свистка и его обслуживание, и иногда – мелкий ремонт стартера правого дизеля. За всё это платили не ахти, но вполне нормальные деньги, жители города уважали вашу профессию (на пароме работает, нас возит!), и жизнь в общем-то удалась.

 

Но вот закончился СССР, закончились деньги, и вам теперь платят столько, что хлеб купить раз в неделю можно, а вот масло к нему – только если долго копить. Но и это не вся беда – треть работников машинного отделения уволилась, поэтому вам теперь надо: полностью обслуживать и ремонтировать парогенератор, свисток, единственный оставшийся в рабочем состоянии дизель, генератор этого дизеля, вал гребного винта, электропроводку в машинном зале, водопровод в машинном зале, а также раз в неделю готовить ужин на всю команду (потому что три кока тоже уволились), а по субботам и вторникам – мыть полы и стены в машинном зале (уборщики тоже уволились). При всём при этом обслуживать механизмы надо, а деталей новых нет, есть только те, что уже 40 лет лежат на складе, причём половина не работает, а вторая половина работает плохо.

 

Зато власть упорно говорит по телевизору, что работники парома деньги получают исправно и много, детали закупаются и сам паром функционирует по-прежнему хорошо. Вы-то знаете, что это наглый п***ж, но граждане вам не верят, и в ответ на ваши сетования, что платят мало отвечают, что они сами слышали по радио от градоначальника о том, что зарплаты у вас большие, так что это не вам мало платят, а вы зажрались.

 

Проходит ещё несколько лет. Как и следовало ожидать, пером почти развалился – теперь он выглядит совсем убого, вместо перил – проволока, унитазы забыты все и сильно воняют, дизель работает только четыре часа в сутки с постоянными перебоями, жутко чадит и гремит, рули работают через раз, а фары разбиты уже пять лет как. Вы уже забыли, что такое нормальная жизнь, устаёте как собака, кроме машинного зала больше ничего не видите, одичали, о**ели.

 

Жители же как ездили на другой берег, так и ездиют, по-прежнему бесплатно, но только теперь ещё и хамят сильно. Популярны стали выражения «ты обязан меня перевести на тот берег, там в магазине водка дешевле, мне опохмелиться надо», «тебе деньги платят, чтобы ты меня покатал на пароме, я покататься хочу», «ты чё так плохо работаешь, какого хрена паром идёт медленно? Тебе деньги за это платят», «слыш, ты, *ля, чтоб сегодня же дизель починил, мне на тот берег за бабой надо!», и прочие в таком же духе. Денег не платят по-прежнему.

 

Зато рядом начинают появляться пристани с маленькими паромчиками, которые за определённую плату быстро и удобно доставят на тот берег. Но за плату. Некоторые соглашаются, но основная масса пользуется вашим паромом – бесплатно же!

 

Так как вы всей душой болеете за паромное дело, то молча сносите все невзгоды, работаете за гроши, и очень болезненно воспринимаете, когда коллеги работают плохо. Люди вас считают зажравшейся сволочью (зарплату ему побольше подавай!), лентяем (паром ходит плохо) и вообще всякой нечистью. И постоянно тыкают вам – а младший штурман вчера послал пассажира на ***, а кок плюнул в суп, а пятый матрос нагадил на палубе.

 

Так вот, всё написанное ранее было прелюдией, а сейчас начинается основное, ради чего всё и писалось.

 

Да, вы знаете, что жалобы порой обоснованные. Да, вы в курсе, что матрос Иванов гадит на палубе, матрос Сидоров кроме как за деньги ключи от кают не выдаёт, а младший помощник боцмана Петров всех обкладывает по матери, включая дам и малолетних детей. Правда, пятеро других работников трудятся так же честно и напряжённо, как и вы, но народ этого не замечает, зато замечает Иванова, Петрова и Сидорова. И поначалу вы вместе с обществом сокрушаетесь – да, очень плохо, нельзя так!

 

Но потом вы понимаете, что граждане скандалят, возмущаются, но только в пределах парома. Граждане знают, что паром в плачевном состоянии, но искренне считают, что не из-за власти, а из-за вас. И вместо того, чтобы потребовать от власти привести, наконец, паром в порядок, они продолжают обсуждать гадящего на палубе Иванова. Забывая при этом, что Иванов гадит на палубе не один, а вместе с ещё десятком других граждан. И Петров матерится тоже в компании других граждан. Но гражданам гадить и материться можно, а матросам – нельзя!

 

И вот в ответ на n-цатую жалобу про матерщину и говно на палубе вы взрываетесь и сами посылаете жалующегося на***, а заодно и всех, кто с ним пришёл, потому что да, вам больно осознавать, что среди работников парома есть такие сволочи, вы их ненавидите всей душой, так как они позорят честное имя моряка-паромщика.

 

Но и граждане уже тоже надоели – так как вместо того, чтобы подойти и поинтересоваться, чем они могут помочь, как убедить власть привести паром в порядок, или просто сказать спасибо тому, кто честно работает как лошадь за гроши, они просто ходят и ворчат, и ворчат, и ворчат. И бьют морды матросам, и разбивают иллюминаторы, и гадят на палубе.

 

А помощи от них – никакой. Да и с чего бы им помогать? Они свято убеждены, что это они сделали вам одолжение, придя на паром, не понимая одного – если паром, уже вконец одряхлевший, раздолбанный, всё-таки утонет, то они тоже утонут вместе с ним. Что бы там им не обещала власть. Потому что у власти есть красивая яхта, на которую они народ не пустят, даже если он будет тонуть.

http://vrachirf.ru

[Batiy]

Умер человек. Его пес рядом лег и тоже умер.

И вот душа человека стоит перед вратами с надписью "Рай" и рядом душа собаки.

На вратах надпись: "с собаками вход воспрещен! ". Не вошел человек в эти врата, прошел мимо.

Идут они по дороге, вторые врата, на которых ничего не написано, только рядом старец сидит.

- Простите, уважаемый...

- Петр я.

- А что за этими воротами?

- Рай.

- А с собакой можно?

- Конечно!

- А там, раньше, что за врата?

- В Ад. До Рая доходят только те, кто не бросают друзей.

[MamaMia]

Андрей проснулся от того, что Катя трясла его среди ночи с непонятно откуда взявшейся силой в слабеньких ручках.

 

- Вставай, милый, вставай!

- Что случилось, три часа ночи, с дуба рухнула? – Андрей откровенно злился. Какая может быть причина, что бы разбудить его среди ночи, да еще таким садистским методом.

- Телевизор, посмотри, это крутят, не переставая уже два часа подряд.

- Что крутят? Венца выгнали из дома два наконец-то?

 

Андрей с пульта прибавил громкость телевизора. Необычным показалось то, что с чрезвычайно серьезными лицами, сдвинув брови, на фоне российского флага Путин с Медведевым пытались донести до него какую-то мысль. Вдвоем эта парочка появляется обычно в прайм-тайм и в период весенне-осенних обострений у шизофреников. Сейчас, что им интересно понадобилось. Может, разрешили браки между однополыми парами, и они спешат порадовать электорат своим узаконенным союзом?

 

Дмитрий Анатольевич, с выражением вселенской обреченности, с интонациями, которым позавидовал бы Левитан, зачитывал по бумажке: «Дорогие соотечественники! Сегодня в двенадцать часов ночи по московскому времени, вероломно, без объявления войны, передовые, ударные войсковые части соединенных штатов америки, вторглись на территорию России. Пограничные войска, охраняющие рубежи нашей родины не смогли сдержать многократно превосходящие силы противника. В связи с драматическими событиями, я, как верховный главнокомандующий объявляю всеобщую мобилизацию. Всем мужчинам, способным держать в руках оружие, прибыть на мобильные сборные пункты и военкоматы в своих городах, для прохождения воинской службы в военное время».

 

- Это что шутка? – Андрей посмотрел на Катю. Она смотрела на него огромными, полными слез глазами и беззвучно рыдала.

 

Андрей вскочил, стремительно оделся. Мысли неслись, обгоняя друг друга: «Как так-то? Двадцать первый век. Ядерное оружие, паритет, какая война? Какая мобилизация?».

 

За окном протяжно завыла сирена, рассеивая последние сомнения. Андрей выскочил на улицу, прыгнул в машину, детище баварского моторного завода жалобно взвизгнуло покрышками, унося его в сторону района, где живет дед.

 

Андрей помнит, что у деда с войны остался трофейный Вальтер с полным боекомплектом, сейчас он ему очень пригодится.

 

Дверь оказалась открытой. Дед сидит в кресле, в военной форме, в которой еще вышагивал по Красной площади в парад победы в сорок пятом. На коленях заряженный Вальтер.

- Ну что внучок, вот и твое время пришло послужить родине.

- Дед, какой родине? Той родины, за которую ты воевал, уже давно нет. Русские березки отдали под вырубку китайцам, вместо вождя два латентных пидораса, вместо этой, как ее.. отступать некуда, позади Москва – аул. Дай пистолет, мне нужно вывезти куда-нибудь подальше Катю, кроме нее я больше никого защищать не собираюсь!

- И я в сорок первом ушел на фронт, потому что никого кроме твоей бабушки защищать не собирался, и вся моя рота воевала за своих Кать. – Дед загадочно улыбнулся.

 

Что-то щелкнуло в голове, Андрей понял, о чем говорит дед. Сунул за ремень дедовский Вальтер, крепко обнялся со стариком.

- Дед, где военкомат?

- Через два дома отсюда, пойдем, я туда же собираюсь.

 

Андрей подскочил в холодном поту. Рядом сладко сопит в подушку Катя. Остатки сна еще плывут перед глазами смазанными картинками. Тихонечко потряс Катю за плечо.

- Кать, Каааать.

- Ты чего? – Она попробовала перевернуться на другой бок. – На работу же рано, чего будишь меня?

- Поцеловать тебя хочу.

- А утром этого нельзя сделать?

- А вдруг завтра война.