Симферополь - вовсе не дрянной городишко

[Rumlin]

А. С. Грибоедов приехал в Симферополь 18 июня 1825 г. Остановился поэт в только что построенной гостинице «Афинская» (проспект Кирова, 25). Вблизи гостиницы находились кварталы бывшей Ак-Мечети с ее грязными кривыми улочками. Может быть, поэтому город Грибоедову не понравился. «Дрянной городишко»,— отозвался о нем поэт в одном из писем, адресованном в Петербург.

Письмо А.С. Грибоедова С. Н. Бегичеву. 12 сентября (1825). Феодосия.

 

Третьего дня я вырвался наконец из дрянного городишка, где, однако, всякое со мною случалось, и веселое и грустное.

http://www.rummuseum.ru/portal/node/1714

 

Письмо А.С. Грибоедова C. Н. Бегичеву. 9 июля (1825). Симферополь.

Письмо А.С. Грибоедова С. Н. Бегичеву. 9 сентября 1825. Симферополь.

http://www.rummuseum.ru/portal/node/1703

Еще игра судьбы нестерпимая: весь век желаю где-нибудь найти уголок для уединения, и нет его для меня нигде. Приезжаю сюда, никого не вижу, не знаю и знать не хочу. Это продолжилось не далее суток, потому ли, что фортепьянная репутация моей сестры известна, или чутьем открыли, что я умею играть вальсы и кадрили, ворвались ко мне, осыпали приветствиями, и маленький городок сделался мне тошнее Петербурга 2). Мало этого. Наехали путешественники, которые меня знают по журналам: сочинитель Фамусова и Скалозуба, следовательно, веселый человек. Тьфу, злодейство! да мне невесело, скучно, отвратительно, несносно!.. И то неправда, иногда слишком ласкали мое самолюбие, знают наизусть мои рифмы, ожидают от меня, чего я, может быть, не в силах исполнить; таким образом, я нажил кучу новых приятелей, а время потерял и вообще утратил силу характера, которую начинал приобретать на перекладных. Верь мне, чудесно всю жизнь свою прокататься на 4-х колесах; кровь волнуется, высокие мысли бродят и мчат далеко за обыкновенные пределы пошлых опытов; воображенье свежо, какой-то бурный огонь в душе пылает и не гаснет... Но остановки, отдыхи двухнедельные, двухмесячные для меня пагубны, задремлю либо завьюсь чужим вихрем, живу не в себе, а в тех людях, которые поминутно со мною, часто же они дураки набитые. Подожду, авось придут в равновесие мои замыслы беспредельные и ограниченные способности. Сделай одолжение, не показывай никому этого лоскутка моего пачканья; я еще не перечел, но уверен, что тут много сумасшествия.