Россия сегодня и завтра

[ratibor]

SergK,

Зачем тогда они обломали политическую карьеру Прохорова? Хотя когда тот спрашивал благословения Кремля, это было весело.

Он не правильно понял правила игры, ему дали партию, а он подумал что свободен в решениях, бгг

Грамотные бизнесмены не есть грамотные политики, но у него есть четыре года, чтобы въехать, повторяю зацитированное "Хватит уже лечить. Уже всех вылечили. Пора отпускать"

[ratibor]

SergK,

В РФ ситуация принципиально отлична тем, что крупный капитал у нас не рулит политикой

и это очень правильно, ибо качество крупного капитала у нас не выдерживает никакой критики. За двадцать лет ни Буша, ни Рамсфельда, ни Чейни не выкуешь. Я уже молчу про старых боевых пидарасов из потомков Ротшильдов, Морганов и некоторой европейской шушуры

[SergK]

ratibor

и это очень правильно, ибо качество крупного капитала у нас не выдерживает никакой критики.

А чиновники качественнее что ли?

[ratibor]

SergK, чиновники сменяемы, как улетели Кудрин, Лужков, Шаймиев, Рахимов ... - любо дорого посмотреть. но это не разрушает систему, более того - это её оздоравливает

[SergK]

Те кто успели поработать в питерской мэрии во времена оные - теперь несменяемы :)

Систему то оно поддерживает, вопрос насколько хороша эта система для страны. Меня несколько удивляет, что Путина сотоварищи считают национально ориентированной элитой, которая отстаивает интересы страны, противодействует Штатам и т.д.

[Гость bred]

кому там видео нужно было ? :)

http://www.youtube.com/watch?v=KBGYLfzkff4#!

самое смешное, что даж не запнулся, читая ))))

[Гость bred]

Те кто успели поработать в питерской мэрии во времена оные - теперь несменяемы :)

собчак живее всех живых, мы помним, бг ))

Только теперь он в образе лошадевушки ))

 

Систему то оно поддерживает, вопрос насколько хороша эта система для страны.

для какой именно? Для рф? да.

 

Меня несколько удивляет, что Путина сотоварищи считают национально ориентированной элитой, которая отстаивает интересы страны, противодействует Штатам и т.д.

а меня прикалывает, как товарищи, традиционно антирусские позиции занимавшие (по ретроспективе обсуждений за годы), любят учить россиян, что им нужно, и что им лучше ))

 

Эт не только здесь, на других ресурсах тоже видел сегодня )

 

Особо прикольно выглядело, как один юный грузин, которому папа бизнес в москве купил, и который постоянно вещает о войне Великой Грузии против фошыздской рашки до победного конца, сегодня пытался изображать ленина на броневике, от имени россиян что-то про демократию неся ))

[SergK]

для какой именно? Для рф? да.

Система, при которой экономика держится на продаже природных ресурсов за доллары США и прибыль не вкладывается в развитие, а держится в государственных облигациях США. Я почему-то не уверен, что такая система хороша именно для РФ.

 

Так что в этом я тоже согласен с Кунгуровым, текущая элита в России - это элита утилизации. Можно конечно утешать себя, что это лучше чем в 90-е, возможно организованная, упорядоченная и эффективная утилизация лучше хаотического разграбления и разрушения - но итог в конце будет один.

И теперь уже думаю хорошо видно, как связаны с развитием реформы здравоохранения и образования.

 

Но самая показательная история, которая показывает, что эта элита держит всех за говно - это история с фильтрами Петрика, которого крышевал сам Грызлов. Петрику мало был делать свой распилочной гешефт, ему захотелось публично макнуть в дерьмо официальную науку. И Грызлов его в этом полностью поддержал. И на нем это кстати никак не скажется, он из своих, из питерских.

 

а меня прикалывает, как товарищи, традиционно антирусские позиции занимавшие (по ретроспективе обсуждений за годы), любят учить россиян, что им нужно, и что им лучше ))

Эт не только здесь, на других ресурсах тоже видел сегодня )

Я не понимаю к чему эти мутные намеки, так что можете не стараться :)

[SamSa]

Срочно! В Москве в результате пожара глава ЦИК получил ожог 140% тела.

[bormaley]

Маховик истерии раскручивается дальше ...

 

В Москву стягивают солдат, - СМИ

 

В центр Москвы движутся грузовики с военными. В социальных сетях появились многочисленные сообщения и фотографии грузовиков и автобусов. В Министерстве внутренних дел России не могут объяснить перемещения военных в городе

 

«По данным очевидцев, грузовики с военнослужащими внутренних войск едут по Бутырскому валу, Волгоградскому проспекту, Ленинградскому и Ярославскому шоссе и шоссе Энтузиастов. Также колонну грузовиков с военными видели на МКАД. По данным слушателей, колонны грузовиков едут в центр Москвы», – говорится в сообщении «Русской службы новостей».

 

В правоохранительных органах не смогли объяснить причины выдвижения военнослужащих в центр столицы.

 

«Блоги и форумы переполнены сообщениями о том, что в центр Москвы идут какие-то автоколонны. Чуть ли не с войсками. О том же сообщают и слушатели столичных радиостанций. Только что две колонны прошли по Новому Арбату», – написал в своем «Живом журнале» заместитель главного редактора «Эха Москвы» Владимир Варфоломеев. В подтверждение он опубликовал фотографию колонны – правда автобусов, а не грузовиков, на которых обычно перевозят военных.

 

«У 905 17(!!) грузовиков с военными с дубинками. Будьте аккуратны. Берегите себя», – написала в своем Facebook девушка-очевидец. Она также выложила фотографию колонны военных.

 

Накануне в центре Москвы прошла крупная акция протеста оппозиции.

 

Шествие не удалось провести по Мясницкой улице, которая была перекрыта омоновцами. Несогласные с итогами выборов пошли в обход, смогли добраться до Лубянки и прорвать первое оцепление, в котором были солдаты внутренних войск. Позже их блокировали и стали в жесткой форме задерживать.

 

Известно, что во вторник акции в поддержку «Единой России» в центре города собираются провести сторонники правящей партии

 

 

Зы. от себя - хочется пожелать "твиксам" правильного использования кнута и пряника и не допустить в Москве повторения Киевских событий

[bormaley]

вдогонку...

 

Южная Осетия закрыла границу с Россией

 

Власти Южной Осетии временно закрыли границу с Россией. Об этом стало известно сразу после того, как лидер оппозиции Алла Джиоева по решению Верховного суда повторно была лишена победы на президентских выборах и изъявила готовность просить политического убежища в РФ

 

Граница закрыта «в связи с политической обстановкой в республике и для предотвращения любого рода провокаций», сообщили «Интерфаксу» в правоохранительных органах республики.

 

«Эта мера носит временный характер, граждане, передвигающиеся через границу, должны временно воздержаться от поездок», - отметили там.

[Rumlin]

905 17

хорошо девушка считает. Я бы на второй сотне сбился :)

[bormaley]

я думаю там после 905 слово пропало (типа школы)

[Гость bred]

Система, при которой экономика держится на продаже природных ресурсов за доллары США и прибыль не вкладывается в развитие, а держится в государственных облигациях США. Я почему-то не уверен, что такая система хороша именно для РФ.

В развитие вкладывать можно то, что вкладывается. Всё, что сверху - будет просто разворовано без дополнительного выхлопа.

Да, мне тоже не нравится сырьевая направленность экономики, но советы "взять всё и поделить" - ака срочно вкинуть всё бабло в страну - это из разряда маразмов.

Даже не говоря про вопросы стабильности, учитывая зависимость экономики от цен на ресурсы и контроля этих цен одной известной страной (в смысле возможности влиять на них)

 

 

Так что в этом я тоже согласен с Кунгуровым, текущая элита в России - это элита утилизации. Можно конечно утешать себя, что это лучше чем в 90-е, возможно организованная, упорядоченная и эффективная утилизация лучше хаотического разграбления и разрушения - но итог в конце будет один.

отчасти так, но предлагаемые варианты ведут в сторону "хуже".

 

И теперь уже думаю хорошо видно, как связаны с развитием реформы здравоохранения и образования.

 

Но самая показательная история, которая показывает, что эта элита держит всех за говно - это история с фильтрами Петрика, которого крышевал сам Грызлов. Петрику мало был делать свой распилочной гешефт, ему захотелось публично макнуть в дерьмо официальную науку. И Грызлов его в этом полностью поддержал.

Что есть грызло - мы все знаем. И знаем, что есть аналоги и у "демократических советчиков" :)

К сожалению, он еще наверху. Увы.

Хотя

И на нем это кстати никак не скажется, он из своих, из питерских.

И чем вы это гарантируете? ) лужок, бывший частью той самой элиты, достаточно быстро лишился всего, сразу после отставки. Грызло в день выборов тоже заявлял, что сбежать хочет. Так что, его, думаю, тоже в расход пустить могут.

 

Я не понимаю к чему эти мутные намеки, так что можете не стараться :)

судя по вашей фразе, вы прекрасно поняли :)

[bormaley]

США выделили на поддержку свободных выборов в России $9 миллионов

 

Власти США выделили более 9 миллионов долларов финансовой помощи российским неправительственным организациям (НПО) в целях обеспечения «свободных и прозрачных» выборов в Госдуму, которые состоялись 4 декабря

 

Об этом заявил представитель Госдепа США Марк Тонер, передает Интерфакс.

 

«Как я знаю, мы выделили более 9 миллионов долларов для поддержки свободных и прозрачных выборов в России. Как вы понимаете, я вновь об этом заявляю, наш интерес состоит в том, чтобы поддерживать НПО, занимающиеся этими вопросами, и никогда не поддерживать какую-либо политическую партию», - отметил Тонер.

 

По словам представителя Госдепа, эти средства выделялись через специальную правительственную программу США.

 

«США продолжали и продолжат помогать тем гражданам и НПО, которые выступают за проведение свободных и справедливых выборов в России», - подчеркнул он.

 

Тонер добавил, что Москва должна провести тщательное расследование в связи с сообщениями о нарушениях, которые привели наблюдатели за выборами из ОБСЕ.

 

Ранее премьер-министр РФ Владимир Путин призвал не тратить деньги на выборы в России.

«Бесполезный труд, как у нас говорят, - деньги на ветер», - сказал он по этому поводу.

[bormaley]

http://cifidiol.livejournal.com/1600.html

 

ну как дети малые ... верят в политическую честность

[SergK]

bred

В развитие вкладывать можно то, что вкладывается. Всё, что сверху - будет просто разворовано без дополнительного выхлопа.

Ну вот эта ситуация, и то что элита не может или не хочет ее изменить и означает что Россия на пути в никуда. Потому что в условиях глобальной конкуренции нужно быстро бежать только для того, чтобы оставаться на месте. А чтобы выиграть конкурентное соревнование - нужно бежать очень быстро. То есть вкладывать в развитие реально много. Даже если не брать в расчет конкуренцию, в условиях индустриальной экономики нужно постоянно вкладываться в глобальные инфраструктурные проекты. Потому что советская инфраструктура не вечна.

 

Да, мне тоже не нравится сырьевая направленность экономики, но советы "взять всё и поделить" - ака срочно вкинуть всё бабло в страну - это из разряда маразмов.

Кто говорит про срочно? 11 лет было. Но если все это время прибыль вкладывалась в гособлигации США, значит такой выбор правящей элиты.

 

отчасти так, но предлагаемые варианты ведут в сторону "хуже".

Весьма вероятно, что Путин и Ко в текущем российском политическом паноптикуме - меньшее зло. Но добром то он от этого не станет.

 

Что есть грызло - мы все знаем. И знаем, что есть аналоги и у "демократических советчиков"

А аналоги Петрика? :) Чтобы с таким же уровнем публичности происходящего?

 

И чем вы это гарантируете? )

В политике 100% гарантий быть не может :) Грызлов вероятно и не будет спикером новой Думы, но думаю его не бросят и как и для Матвиенки найдут новое хлебное место. И если уж выгонять из власти, то всяко не из-за Петрика.

 

лужок, бывший частью той самой элиты, достаточно быстро лишился всего, сразу после отставки.

Лужков никогда не был частью питерской команды. Он "последний из Могикан", то есть удельных князей времен 90-х. Питерские избавлялись от них все 2000-е и последним убрали Лужкова.

 

Но в целом, даже если подобных чиновников выгоняют через 12-15 лет после того как они повластвуют, то большое ли это облегчение для народа?

Сейчас вот перед выборами президента запросто могут выгнать Фурсенко и Голикову, когда они по максимуму аккумулируют на себе народное недовольство. Но думаете ситуация с реформами в образовании и здравоохранении изменится? Или что эти чиновники проводили эти реформы без ведома и согласия Путина?

 

судя по вашей фразе, вы прекрасно поняли

Да, вы уже намекали, что я симпатизирую каким-то "оранжевым". Теперь видимо намекаете, что я "традиционно занимаю антирусские позиции". Узнаю о себе много нового. Вот только не могу понять, вы меня с кем-то путаете или просто так троллите?

[Sirius]

SergK, bred, камрады, не ссорьтесь.

 

Я согласен и с SergK: что регресс как был, так и продолжается. И процесс утилизации страны по своей сути идет безостановочно, по большому счету неважно — намеренно или в силу некомпетентности правящего класса.

С другой стороны, согласен и с Костей, что на сегодняшний день то, что мы имеем — меньшее из зол и лучше всяких т.н. "оппозиционных" сил. К сожалению, на сегодняшний день у нас нет настоящей оппозиции. Нет того класса, на который могла бы опереться страна.

 

Путин, я думаю, не настолько прост. Он ощущает, что Запад готовит ему судьбу Каддафи. Он понимает, что тот класс, на который он сейчас опирается, может слить его на раз-два. Отсюда и его попытки создать Народный фронт, его попытки опереться на более широкие общественные массы. Но большой вопрос: а способен ли он вообще поменять класс-опору, способен ли вырастить, создать условия для появления нового класса?

 

 

На сегодняшний день все, что мы имеем — это продолжающийся регресс страны. Образование деградирует с каждым днем, системы "реформируются" до нерабочего состояния, ресурс инфраструктуры подходит к концу и т.д. и т.п. И нет никаких реальных контррегрессивных действий. И конец у всего это один — это смерть страны.

[ratibor]

Sirius,

Я согласен и с SergK что регресс как был, так и продолжается

вот откуда такие сведения? регресс больше на социальном уровне (в головах), что касается промышленности то пик падения пройден в 2009, в импортозамещение вкладываются немерянные деньги, и пусть из них даже половину пиздят, но - лёгкая промышленность, химпром, машиностроение, ВПК перевооружаются технологически на новейшее оборудование. Пока не вступили в ВТО создаются стимулы для развития собственного производства. Я вам могу сказать ответственно со слов брата только за пластмассы и целлюлозно-бумажные вещи - через пару лет внутренние потребности будут перекрыты на 80%. Никто не поддерживает старые заводы - они неэффективны и нерентабельны, покупаются новые целые производственные линии со сроком службы от 20 лет. Блин - посмотрите импорт технологического оборудования, это что - покупают чтобы ржавело в ангарах, а закупать продукцию будем в китае?

[Sirius]

ratibor, про регресс на социальном уровне не спорю, но то, что делается в промышленности, на мой взгляд, капля в море. И что касается ВПК, я сужу о положении по количеству заказов, которые государство делает для своей армии. Оно ничтожно мало. Отрасль вообще на грани коллапса. Причем это отрасль, которую не выкинешь на помойку и для которой аналог на Западе не купишь, т.к. в западном вооружении будут стоять закладки. Не говоря о том, что многие вещи просто не продадут.

 

Кроме того, во многие оборонные предприятия пришли "эффективные" менеджеры, которые не понимают необходимость вложений в инновации, которые занимаются тупой оптимизацией, в результате уничтожая почву для заделов. И я уже не говорю о крайне низком уровне подготовки кадров. А новых кадров нет.

 

 

В общем, лично я не вижу повода для оптимизма. Несмотря на отдельные позитивные моменты.

[ratibor]

Sirius,

И что касается ВПК, я сужу о положении по количеству заказов, которые государство делает для своей армии. Оно ничтожно мало.

вы наверное издеваетесь? 750 млрд. в этом и 1100 в следующем это ничтожно мало? Кудрин пошел погулять за то что назвал такие расходы непомерными для бюджета, а вам - всё копейки, бгг

Кроме того, во многие оборонные предприятия пришли "эффективные" менеджеры, которые не понимают необходимость вложений в инновации, которые занимаются тупой оптимизацией, в результате уничтожая почву для заделов.

ну вот опять - откуда вы это берёте? Сиенко вам плохой менеджер? Или Троценко с Погосяном? Ну на чём основано такое мнение?

[Sirius]

750 млрд. в этом и 1100 в следующем это ничтожно мало?

То, что анонсируется и то, что доходит до отрасли — две большие разницы, как говорят в Одессе.

Насчет "пусть из них даже половину пиздят" — это еще было бы неплохо, если половину, а не 80%.

 

Ну и 750 млрд. рублей для ВПК — не такие уж большие деньги.

[ratibor]

Sirius, то что вы настроены критически и вам не понравятся ни программа ГПВ до 2015, ни ГПВ-2020 это понятно. Количеством переданной в этом году новой и модернизированной техники вас тоже не удивишь. Ладно, вернёмся от военных мытарств к плакальщикам. На арене Альфред Кох, с рекомендациями несогласным: :lol:

Итак, с этого момента уже пора понять: мы имеем дело не с «мягким авторитаризмом» и не с «суверенной демократией», не с новой генерацией «хороших чекистов-патриотов» и не с «прагматичными либералами-технократами». Мы имеем дело с абсолютно здравомыслящими и спокойными людьми, которые захватили власть в стране и не собираются ее отдавать ни под каким видом. Эти люди прекрасно осведомлены об отношении к ним общества и не имеют на этот счет никаких иллюзий. Так же они профессионально знакомы с Уголовным Кодексом и Конституцией и прекрасно понимают, что они уже давно преступили их. Вы для них не сделаете никакого открытия, объявив об этом.

 

 

Однако, они вполне здраво полагают, что если военным и полиции повысить зарплату в 2,5 раза, то насчет того, что в митингующих будут (если нужно) стрелять из пулеметов, сомневаться не стоит.

 

Они также обоснованно уверены в том, что если в дела прокуратуры и судов особенно не соваться, то в обмен на это они по вашему заказу превратят в лагерную пыль любого, кого вы пожелаете.

 

Помимо этого, у них есть все основания утверждать, что если телевизор останется под их контролем, то хоть промывание мозгов населению как функция может и отойдет на второй план, но вот контроль информационного потока для большинства населения останется в их руках. А значит, правда надолго будет уделом маргиналов.

 

Поэтому, дорогие мои демократы всех мастей и оттенков! Я знаю, многие из вас меня недолюбливают, а многие откровенно ненавидят. Я знаю, что многие из нас (включая, безусловно, и меня) делали то, что я сейчас предложу больше не делать. Но, все-таки, прочитайте, что я здесь пишу: перестаньте их вразумлять! Перестаньте писать им открытые и закрытые письма. Перестаньте ходить на их совещания, перестаньте входить в их общественные советы, перестаньте их спасать. Эти люди не заблуждаются. Они это делают вполне осознано, тщательно проанализировав те альтернативы, которые вы им постфактум предлагаете учесть. Просто они считают, что у них миссия такая – нас пасти. Пасти и доить, а иногда – отправлять на мясокомбинат. И все. И какие возражения могут быть у коров? Они нисколько не сомневаются, что коровы – против. Для них это не новость.

[Sirius]

ratibor, да, я настроен критически. И у меня есть на то основания.

 

Вот статья одного инженера. Я готов подписаться под каждым его словом.

 

Постсоветская промышленность: окончательный диагноз (Иван Лещинский)

19.02.11

 

Не так давно мне пришлось принимать участие в инвентаризации цеха. Просматривая перечень всего оборудования, которое когда–либо было установлено на участках, я окончательно убедился в том, что действующее производство (одно из самых «продвинутых» в современной России) в сравнении с советским периодом представляет собой не более чем скудные остатки – от былых производственных мощностей сохранилось лишь 10–15%.

 

Злокачественность фундаментальных изменений российского общества за последние двадцать лет уже давно представляется мне бесспорной. Их основные результаты общеизвестны: гигантское социальное расслоение, массовое одичание и вымирание населения, деиндустриализация и прочее. Многое уже было написано о деградации культуры, демонтаже систем высшего образования, здравоохранения, социального обеспечения. Однако именно масштабы и тотальность разрушения российской (строго говоря, советской) промышленности, на мой взгляд, обществом в полной мере еще не осознаны. Именно поэтому в своей статье я считаю необходимым разоблачить некоторые распространенные на этот счет иллюзии.

 

Разумеется, инженер–технолог отдельно взятого металлургического завода просто не может обладать всеми требуемыми для таких обобщений данными. На это я и не претендую. В моем распоряжении – лишь собственный производственный опыт и информация, полученная от коллег. Определенную вескость этим сведениям может придать следующее обстоятельство: ключевыми заказчиками моего предприятия (фактического монополиста по выпуску определенной номенклатуры изделий) являются заводы авиационной и ракетно–космической отраслей промышленности, а также множество машиностроительных заводов с различной специализацией, а поставщиками – ведущие металлургические комплексы России. Разумеется, на некоторых из них довелось побывать и автору этих строк.

 

Полагаю, будет вполне уместным в основном вести речь об одном из наиболее благополучных и прибыльных заводов России. Нетрудно представить, что творится на менее рентабельных предприятиях.

 

Пусть другие дополнят и исправят высказанные здесь тезисы и предположения.

 

 

 

Начать нужно, конечно, с материальной базы тяжелой промышленности. Общеизвестно, что подавляющая часть действующих производств унаследована с советских времен и с тех пор не подвергалась никаким сколько–нибудь значительным изменениям и усовершенствованиям. Однако говорить даже о растраченном наследии в данном случае вряд ли уместно – сейчас речь стоит вести скорее об обломках и развалинах в прямом значении этих слов. Любой станок или машина требует регулярного ремонта и замены по истечении определенного срока. Между тем, в России с начала 90–х годов огромное число единиц оборудования было законсервировано или не ремонтировалось вовсе, еще большее – попросту уничтожено, разобрано на запчасти или превращено в металлолом. Оставшаяся (весьма, впрочем, незначительная) часть, насколько можно судить, находится ныне в довольно жалком состоянии. Весь ужас ситуации заключается в том, что зачастую оборудование просто невозможно отремонтировать, так как необходимые для этого запчасти взять неоткуда – завода–производителя больше нет. В моем цеху так произошло с парой советских станков с ЧПУ – они не подлежали ремонту из–за отсутствия возможности починить электронную систему управления (думаю, не стоит объяснять, в каком состоянии сейчас находится промышленная электроника в России). Пришлось целиком перейти на станки с ручным управлением – это, мягко говоря, явный регресс. Локальными оазисами, блещущими новыми технологическими линиями (напр., Выксунский листопрокатный комплекс), в масштабах России можно смело пренебречь. Тяжелому машиностроению в 90–е годы был нанесен смертельный удар; несомненно, по уровню производства станков, кузнечно–прессового и прокатного оборудования мы отброшены в 30–е – 40–е годы XX века. Никаких крупных закупок нового оборудования и, уж тем более, модернизации существующего производства среднестатистический завод произвести не в состоянии. Большинству заводов остается лишь доламывать старое.

 

Не так давно мне пришлось принимать участие в инвентаризации цеха. Просматривая перечень всего оборудования, которое когда–либо было установлено на участках, я окончательно убедился в том, что действующее производство (одно из самых «продвинутых» в современной России) в сравнении с советским периодом представляет собой не более чем скудные остатки – от былых производственных мощностей сохранилось лишь 10–15%.

 

На практике это означает, что большая часть пролетов цеха попросту пустует или заставлена заброшенными станками, машинами или даже целыми автоматизированными производственными линиями, назначение многих из которых мне (как и всякому недавно пришедшему на завод) абсолютно неизвестно. Эти мертвые груды железа производят гнетущее впечатление, напоминая порой осколки неведомой погибшей цивилизации.

 

Модернизация в масштабах предприятия чаще всего носит частичный и неполный характер. Мы увидим далее, что даже когда для ее осуществления есть средства, она проводится совершенно бестолковым образом из–за нехватки подходящих для этого кадров (технологов, проектировщиков, конструкторов и пр.)

 

Было бы логичным предположить, что сохранившиеся производственные линии хотя бы поддерживаются в более или менее исправном виде. Увы, это было бы слишком наивно. Напротив, они эксплуатируются зачастую совершенно варварскими методами. Основные причины такого отношения мы рассмотрим ниже; пока же добавим, что полноценный капитальный ремонт, как правило, проводится лишь в тот момент, когда оборудование попросту ломается, и это ставит под угрозу производство продукции – а значит, и получение прибыли собственником. Скажем, в моем цеху для остановки стана на месяц с целью проведения капитального ремонта пришлось составлять огромное количество бумаг за подписями всех ключевых специалистов завода, объяснявших, отчего за короткий промежуток времени увеличилось число несоответствующих заготовок, выпадов в брак, поломок узлов машины, и только после этого собственником было принято решение о плановом простое оборудования.

 

С грустной улыбкой мне приходится выслушивать сентенции в том духе, что собственники наконец–то поумнели, повсеместно заботятся о развитии своих предприятий и т.п. Каждый день я вижу результаты подобной заботы. Развитие предприятия всегда должно быть связано (как минимум!) с увеличением производственных мощностей, модернизацией производства, расширением номенклатуры выпускаемой продукции, ростом численности персонала. В настоящее время в условиях практически полного отсутствия капиталовложений, идущих на обновление оборудования, и постоянно возобновляемой «оптимизации численности работников» говорить о каком–либо развитии несколько странно. Нужно иметь в виду, что для российских капиталистов эффективное извлечение прибыли совершенно необязательно связано с промышленным ростом или развитием предприятия, и заботой о перспективе. Более того, я осмелюсь утверждать, что долгосрочные крупные затраты для русских буржуа не очень–то выгодны. С учетом нестабильности российской экономики и степени коррумпированности российских чиновников, бизнесу гораздо выгоднее эксплуатировать по максимуму имеющееся оборудование, поддерживая определенный уровень прибыли, а за капиталовложениями и выгодными кредитами в случае насущной необходимости обращаться к государству. Рентабельность производства обеспечивают рабочие, мастера и технологи, умудряющиеся за мизерную зарплату, в тяжелейших условиях, на морально и физически устаревшем оборудовании производить конкурентоспособную продукцию (зачастую и на экспорт). Таким образом, в современной России эффективность менеджмента и компетентность собственника практически ни на что не влияют. Другое дело, что рано или поздно такому положению придет конец… Не будем забывать также о том, что в большинстве случаев крупная собственность попала в чьи–то руки после ряда сомнительных сделок или махинаций (проще говоря, законных собственников в России очень и очень мало) – следовательно, почти всегда в какой–то степени реальна возможность отъема предприятия бывшим владельцем, конкурентами или государством. И последнее – вполне возможно, наиболее дальновидные из числа капиталистов, чей бизнес не связан с добычей или транспортировкой сырья, уже осознали, насколько мрачны перспективы большинства отраслей российской промышленности, и потому не торопятся вкладывать в них свои «кровные».

 

Разумеется, необратимые изменения коснулись не только состояния оборудования. В гораздо большей степени они затронули кадровый состав бывших советских заводов.

 

Начнем с последствий крушения системы высшего технического образования. Важнейшим из них является тот факт, что за первое десятилетие после распада Советского Союза в условиях нехватки квалифицированных специалистов (в большинстве случаев нашедших работу не по специальности) производственные предприятия наводнились огромным количеством дилетантов, недоучек, невежд, а зачастую и откровенных проходимцев. С течением времени и в результате карьерного роста люди такого сорта заняли множество ключевых должностей (за редким исключением и, разумеется, не без «блата»).

 

Последствия такой ротации кадров оказались, без преувеличения, катастрофическими.

 

Мне уже приходилось писать о странных изменениях в структуре производственных предприятий, в результате которых «командные высоты» оказались в руках бездарных и бесполезных клерков, часто именуемых «офисным планктоном». Одновременно с этим вырождению и деградации подверглись основные заводские службы и отделы (производственные, технологические, конструкторские и ремонтные), унаследованные еще с советских времен. Вкратце суть указанных процессов такова: подразделения, ранее работавшие в тесной связи с основными и вспомогательными цехами, в настоящее время постепенно все более отстраняются от производственной деятельности, и по специфике своей рутинной канцелярской работы неизбежно тяготеют к «белым воротничкам», переполняющим офисы заводоуправления. Как ни странно, этому весьма способствует бездумное копирование западных стандартов управления предприятием (например, необходимость чуть ли не еженедельной разработки «липовых» мероприятий по «совершенствованию» производства, а также сотен документов и отчетов в рамках «системы менеджмента качества», нужных лишь для того, чтобы пройти какой–либо западный аудит, и прочее).

 

Скажем, производственные отделы, в идеале отвечающие за планирование, координацию и согласование работы основных цехов, постепенно превращаются в придаток служб по маркетингу и продажам, посредством которого последние диктуют свою волю руководству цеха. С одной стороны, ничего удивительного в этом нет: планирование производства требует, прежде всего, неплохого знания технологии и возможностей производственного оборудования цехов. Вполне объяснимо, что за время промышленного спада в 90–е годы такого рода знания остались по большей части не востребованными и были частично утеряны; несколько труднее понять, отчего они не востребованы сейчас. Парадоксально, но в современных рыночных условиях в основе планирования работы предприятия лежит чистейший волюнтаризм – план формируется на основе всех заказов, которые удалось нахватать «продажникам», и продолжает дополняться в течение месяца (похоже, что таким образом «высшие» менеджеры пытаются выслужиться перед собственником). Любые предупреждения со стороны цехового руководства о том, что план не может быть выполнен по объективным причинам (с расчетами загрузки оборудования, производительности печей и агрегатов, времени на механические испытания и т.д.) воспринимаются не иначе как попытки сознательно снизить прибыль и отказаться от своих служебных обязанностей. Отныне никто, кроме цеховых специалистов, не способен рассчитать, какой объем продукции за месяц можно отштамповать, прокатать, термически обработать, проточить и пр. Этого и не требуется. Современные «производственники» в данном отношении мало отличаются от «продажников» – для них отныне не существует никаких объективных трудностей, проблем и «узких» мест, все это не более чем смешные фантазии работников цеха. Результаты такого пренебрежительного отношения к реальным проблемам вполне предсказуемы: из месяца в месяц сроки поставок и отгрузок систематически срываются (понятное дело, из–за «нерадивости» рабочих и их непосредственных руководителей). Лихорадочные попытки высшего начальства хоть как–то исправить положение в конце месяца сводятся к бестолковым противоречивым указаниям, истерикам и угрозам. Идиотизм же этих повторяющихся авральных ситуаций заключается в том, что премию цехам по итогам работы назначают все те же сотрудники производственных отделов; логично было бы не выплачивать ее вовсе, но так поступить не посмеет никто – слишком высока вероятность того, что рабочие попросту побегут с завода. Остается лишь каждый месяц косвенно подтверждать собственную бездарность и никчемность назначением премии (приблизительно одного и того же размера) «виновникам» провала. Неумение и нежелание так называемых «производственников» делать свою работу зачастую доходит до абсурда: бывает, что они заставляют работников цеха в конце месяца срочно (буквально в течение часа) составить график сдачи продукции на следующий месяц (в цехах это называется «записки сумасшедшего»), а потом имеют наглость наказывать за его невыполнение! Уместно было бы предположить, что в задачи специалистов подобных отделов также входит оказание помощи цеху в решении текущих проблем со сдачей, с запросами заказчику на отклонения от нормативной документации, с переводом несоответствующей продукции на другие шифры – ведь именно в этом, помимо планирования, заключался смысл их существования в советское время. Увы, сейчас о подобном содействии цехам со стороны «производственников» не может быть и речи. Дело даже не в том, что они постоянно заняты заполнением всевозможных форм отчетности, работой с информационной системой предприятия, выполнением всевозможных капризов «продажников», «закупщиков» и прочих «менеджеров»; основная проблема, как уже говорилось, в их полном отрыве от нужд производства. Их редчайшие попытки хоть как–то помочь могут быть прекрасно описаны поговоркой «что ни делает дурак – все он делает не так». Например, представители этой службы пару раз предлагали мне помощь с составлением запросов заказчикам. И что же? Оказалось, что они не способны выполнить связанные с этим элементарные действия – собрать информацию на основании данных ОТК, набросать в Microsoft Word примитивный текст письма и согласовать со всеми нужными специалистами. Все это всегда нужно делать за них. По большому счету, максимум того, на что они способны – позвонить столь же одаренным коллегам в аналогичный отдел на другом предприятии, и косноязычно передать им свое понимание проблемы, исказив и переврав при этом все что можно. Учитывая все вышесказанное, приходится констатировать, что советский опыт планирования и управления производством утерян безвозвратно вместе с производственными мощностями.

 

К великому сожалению, с технологическими и конструкторскими службами дело обстоит нисколько не лучше: именно здесь самым наглядным образом проявляется катастрофическое падение технического уровня так называемых «инженеров» (по сути, уже «белых», а не «синих» воротничков) различных отделов и бюро по сравнению с советским периодом. Примеров этому можно привести множество; я ограничусь теми, с которыми мне пришлось столкнуться лично на различных предприятиях. Начнем с элементарного умения грамотно разрабатывать чертежи деталей, т.е. владения основами инженерной графики и начертательной геометрии. Мне известен пример совершенно безграмотно составленного чертежа штампованной поковки (на нем неправильно показан разрез), утвержденного главным технологом одного предприятия и согласованного с главным металлургом другого. Удручает здесь именно то, что ошибку первокурсника (подчеркиваю, речь идет не просто о халатности) совершили сразу два специалиста высшей категории на двух различных предприятиях. Нет нужды объяснять, о чем говорят подобные ошибки.

 

Менее безобидный пример. В одной из служебных командировок по вопросам качества мне пришлось столкнуться с последствиями ошибки, допущенной при составлении технических требований к чертежу одной из составных частей сопла ракетоносителя (не был указан один из обязательных видов контроля). Здесь оплошность совершили уже последовательно главный конструктор, главный технолог и главный металлург. Признаюсь, до некоторого времени я сам питал некоторые иллюзии по отношению к отечественному авиа– и ракетостроению. Мне – как металлургу – специалисты авиационных или ракетных заводов представлялись небожителями, сверхкомпетентными, опытнейшими профессионалами, не знающими провалов и способными решать сложнейшие и разнообразнейшие проблемы. Тем более жестоким было мое разочарование. В командировке взаимодействовать мне пришлось с пугливыми и зашоренными людьми, совершенно отвыкшими от серьезной работы. По всей видимости, постоянные простои, отсутствие новых заказов, сложных задач и использование только лишь старых наработок приводят к тому, что даже имеющие советский производственный опыт работники таких заводов постепенно теряют квалификацию, и по своему поведению и мировоззрению становятся похожими на конторских служащих. Ко всему прочему, создается впечатление, что с 80–х годов XX века время для них остановилось. Раскрыл глаза мне на это любопытный эпизод. Во время пребывания в цеху механической обработки узлов двигателя мне в глаза бросилась карта техпроцесса с эскизами по операциям, оформленная «синькой», видимо, оставшаяся здесь с 70–х или 80–х годов. Я спросил своего коллегу–технолога, почему он не хочет заменить ее новой. Он недоуменно ответил, что она и так новая. Пришел мой черед удивляться и недоумевать. Выяснилось, что из–за нехватки компьютеров (один–два старых ПК на отдел) и нежелания (возможно, неумения) конструкторов и технологов пользоваться системами автоматизированного проектирования, здесь до сих пор чертят на кульманах, как в старом советском КБ! Увы, как подтвердили мои коллеги, таково состояние большинства конструкторских и технологических служб на авиамоторостроительных заводах. После этого я окончательно расстался с идеализированными представлениями о российском авиа– и ракетостроении. Мне приходилось получать с авиастроительных заводов рекламации на годные детали, размеры которых были неправильно измерены штангенциркулем (sic!), сталкиваться с неумением специалистов–моторостроителей пользоваться советскими ОСТами и ГОСТами по соответствующей тематике, в общем, встречать примерно те же проявления регресса и упадка, что и в моей профессиональной отрасли.

 

Разумеется, компетентные люди на заводах этих отраслей все еще остаются, но работают они, как всегда и везде, не в отделах, а в производственных цехах.

 

Куда более мрачные примеры связаны со стремительным карьерным ростом невежд и проходимцев. На моих глазах неизвестно откуда вынырнувший человек, довольно сомнительных моральных качеств, абсолютно ничего не понимающий ни в управлении производством, ни в технологии, в одночасье стал начальником кольцепрокатного цеха. Через два года, по–видимому, лишившись протекции, он с позором покинул завод, оставив о себе недобрую память. Всем казалось, что ему уже никогда не удастся занять такой высокой должности. Недавно я узнал, что он руководит одним из подразделений завода, где производят «МиГи» (в Нижнем Новгороде). Аналогичный случай произошел с начальником одной из ремонтных служб моего завода, самодовольным «блатным» болваном и лентяем. Сейчас он – главный инженер одного из ведущих предприятий ракетно–космической отрасли (в Подмосковье). Sapienti sat.

 

Я уже давно перестал удивляться обилию профанов, дилетантов и недоучек во всех службах предприятий любых отраслей промышленности. Меня лишь крайне тревожат все более частые проявления воинствующего невежества, понемногу становящегося доминирующим не только в сфере управления производством, но и в технологии, конструкторских разработках и пр. Речь идет о тех случаях, когда невежество оторванного от производства и живущего в мире иллюзий руководителя сочетается с непомерными, ничем не подкрепленными амбициями, и все это – при отсутствии всякой ответственности за свои решения.

 

Попробую пояснить на примерах, с которыми мне пришлось столкнуться лично.

 

В производственный цех на согласование прислали комплект чертежей штампованных поковок со слишком маленькими допусками и припусками на механическую обработку (как объясняли позднее, так было задумано, «чтобы привлечь заказчика»). Когда технические специалисты цеха попытались объяснить высшему руководству, что чертежи разработаны некорректно, так как на действующем деформирующем оборудовании получить такую точность размеров без механической доработки невозможно, их подписи попросту вымарали из списка, и чертежи в таком виде согласовали с заказчиком. Долгое время годную продукцию удавалось получать и сдавать в цеху благодаря запасу по массе и дополнительной механической доработке. Однако когда объемы заказов для данного предприятия стали увеличиваться, и обточка таких поковок стала тормозить обработку продукции для других заказчиков, руководством было принято решение снизить массу исходной заготовки и таким образом заставить цех обходиться без каких–либо дополнительных операций. Работники цеха в течение какого–то времени тщетно пытались получать продукцию со все меньшим расходным коэффициентом и потом доводить ее до чертежных размеров механической обработкой; руководство в ответ на это с угрюм–бурчеевским пафосом (экономия металла!) продолжало снижать массу заготовок. Между тем, с предприятия–заказчика начали поступать первые тревожные сигналы о браке по вине поставщика: после окончательной механической обработки на деталях все чаще оставались локальные участки т.н. «черноты». Любой занимающийся механической обработкой инженер знает, что в таких случаях припуски должны быть увеличены. Однако руководство сделало несколько другой, но тоже по–своему правильный вывод: в цеху просто не хотят (и не умеют!) работать. В конце концов массу заготовок снизили настолько, что механически дорабатывать оказалось нечего, и сдачу продукции в цехе кое–как удавалось проводить после многократной калибровки по диаметру (речь о кольцеобразных деталях) и с учетом всех допускаемых в чертеже отклонений – зачастую фактически на пределе минусовых или плюсовых допусков. Высшее руководство своего добилось: проблемы с механической доработкой были решены, а время технологического цикла изготовления поковки радикально сократилось. Основной результат кампании оказался ошеломляющим: бракованные детали стали возвращаться от заказчика вагонами. Надо, впрочем, отдать должное высшему руководству: оно сразу сделало правильные выводы и взялось за разработку адекватных мероприятий по улучшению качества (в духе тех, что предлагались цехом еще на стадии разработки чертежей). Но было уже слишком поздно. Заказчик отдал предпочтение китайским поставщикам. Для того чтобы хоть как–то оправдаться, руководством было объявлено, что производимая ранее продукция была не слишком рентабельна…

 

Другой пример по уровню абсурдности описываемых событий чем–то близок к творчеству Кафки.

 

Металлургам известно, что для каждой марки материала установлен определенный температурный интервал деформации, в пределах которого металл или сплав имеет удовлетворительную пластичность; его соблюдение при обработке давлением (в сочетании с последующей термической обработкой) гарантированно обеспечивает получение оптимального комплекса механических свойств. При деформации жаропрочных сплавов на основе никеля, пластичность которых на порядок ниже, чем у любых сталей, этот интервал чрезвычайно узок, а за его пределами такие материалы, как правило, склонны к разрушению (растрескиванию). Проще говоря, несоблюдение температур начала и конца деформации весьма дурно влияют на качество изделия.

 

Представьте себе, что один из главных специалистов завода в области технологии, «плавающий» в вопросах металловедения и теории обработки металлов давлением, вычитал в какой–то книжонке, будто бы общеизвестные температуры нагрева под деформацию для жаропрочных сплавов чрезмерно завышены и это отрицательно сказывается на механических свойствах готовых изделий. Одержимый маниакальной страстью к новаторству (пусть даже вопреки здравому смыслу!), он захотел опровергнуть выводы исследований нескольких поколений советских ученых и приказал снизить температуру нагрева для одного из отечественных сплавов на сотню градусов. Первые результаты новой («усовершенствованной») технологии для работников цеха оказались обескураживающими. На всех операциях и переходах на заготовках в процессе деформации образовывались грубые («холодные») трещины. Постоянно возобновляемое механическое удаление трещин после каждой операции привело к колоссальной потере массы. Главным результатом воплощения бредовой идеи стала невиданная ранее, массовая и стабильная выбраковка изделий по геометрическим размерам. Одуревшим от такой изумительной (во всех смыслах!) технологии работникам цеха было объявлено, что всему виной либо низкое качество металла, либо…невыполнение четких указаний руководства по снижению температуры, и было приказано продолжать деформацию с пониженных температур. Это безумие продолжалось около недели, пока одному из технологов цеха не пришла в голову шальная мысль – вновь попробовать деформировать заготовки с температур, рекомендованных всеми советскими справочниками. Интенсивное трещинообразование прекратилось, что, вообще говоря, неудивительно. Однако официальной санкции на деформирование с нормальных температур никто не давал, ведь в таком случае неизбежно возник бы вопрос: а зачем, собственно, нужно было проводить все эти опыты и вместо годной продукции получать почти сплошь неисправимый брак? Абсурдность и безвыходность положения для работников цеха были очевидны: с одной стороны, нельзя не выполнить указаний руководства, с другой – нужно любыми способами остановить производство несоответствующей продукции. Я не буду распространяться о том, как удалось «выкрутиться» и выполнить оба взаимоисключающих условия…

 

Сама возможность возникновения подобной кошмарной ситуации, когда для того чтобы просто производить годную продукцию авиационного назначения, необходимо действовать (с огромным риском!) вопреки указаниям руководства, настораживает. Страшнее же всего то, что технических специалистов высшего звена в таких случаях больше некому одернуть. Высшие менеджеры, для многих из которых разбираться в технике и технологии попросту унизительно, отныне охотно верят убедительно лгущим шарлатанам, прохвостам, дилетантам с красиво названными дипломами и свидетельствами, и более не доверяют людям с огромным производственным опытом, что проявляется в постоянном сокращении ИТР в цехах. Помимо прочего, этот конкретный случай прекрасно отражает отсутствие контактов и гигантский разрыв между научными отраслевыми институтами и предприятиями отрасли. В советское время представить подобное невозможно – за несносный волюнтаризм и пренебрежение научно–производственными данными человек бы не только лишился должности, но и был бы вынужден отвечать за свои действия перед судом. К сожалению, у меня нет никакой уверенности, что подобные эксперименты и мероприятия (пусть даже весьма редко) не могут проводиться в других отраслях промышленности, например, под видом снижения издержек, сокращения времени технологического цикла и т.д.

 

Не могу не коснуться также некоторых случаев, иллюстрирующих состояние современных конструкторских отделов и служб. Начну с кошмара, которым в итоге обернулась установка в цеху нового штамповочного пресса. Окончательное решение о такой закупке было принято руководством после ряда совещаний, на которых главными специалистами завода были озвучены все преимущества новой машины: повышенная точность и производительность, полная автоматизация всех ходов и движений, удобство и простота в обслуживании. Уже на этой стадии у сотрудников цеха появились неявные подозрения: никто совершенно не распространялся об особенностях конструкции пресса, а также технологии, под которую он запроектирован – все лишь наперебой вещали о его замечательных возможностях. Первым тревожным знаком, предвещающим крупные трудности в дальнейшем, стало начало монтажа, когда всеми была отмечена странность конструкции агрегата: она была не колонного, а рамного типа, что вообще–то нехарактерно для мощных прессов горячей объемной штамповки. Далее выяснилось, что новый (немецкий) пресс ужасно тихоходен: скорость передвижения рабочего стола и прессующей траверсы оказались в полтора раза ниже, чем у старого (советского). Затем стало очевидно, что штамповочная оснастка на новый пресс устанавливается довольно сложным способом, что исключает возможность быстрой переналадки и тем самым еще больше снижает его производительность. Потом проблемы стали возникать одна за другой подобно нарастающему снежному кому (все их зафиксировать нет возможности): программа управления оказалась крайне неудобной и сложной в освоении, отсутствие мощных направляющих колонн приводило к постоянным «перекосам» траверсы, первые пробные пуски пресса для отработки технологии штамповки стабильно заканчивались сбоями; попутно выяснилось, что хваленая немецкая точность достижима только лишь при очень маленьких скоростях деформации, что сразу же наложило ограничения на использование его для штамповки заготовок из «капризных» жаропрочных сплавов. Окончательное же прозрение наступило лишь при горячих испытаниях пресса, превратившихся в возмутительный фарс и профанацию. Ни один параметр из задаваемых оператором не был выдержан. Не было почти ни одного цикла штамповки, прошедшего без отклонений или сбоев. В довершение всего, представители немецкой фирмы (судя по наглым лицам и набору универсальных отговорок – откровенные жулики) и заводские «проектировщики», словно сговорившись, плели какую–то ахинею о «нормальном процессе освоения нового оборудования». Уже потом, после подписания протоколов об окончательной приемке пресса и успокоения нервов, я понял, в чем причина заведомой лжи заводских конструкторов и руководителей проекта. Мыслимо ли сознаваться в собственном дремучем невежестве и бездарности, а также откровенной некомпетентности высшего руководства? Нет, разумеется. Именно поэтому на испытаниях, словно при шествии голого короля в известной сказке, почти все были вынуждены хранить молчание. Чтобы не утомлять читателя дальнейшими подробностями, резюмирую: пресс, как оказалось, изначально был предназначен вообще для холодной штамповки (т.е. для эксплуатации в совершенно других условиях). Неизбежно возникает вопрос: каким уровнем компетенции нужно обладать, чтобы ввязаться в сопровождение столь бредового инвестиционного проекта? А ведь его вели сразу несколько ключевых служб предприятия, включая конструкторский отдел и службу главного инженера…

 

Я был также свидетелем весьма странной ситуации, когда после установки модуля для термической обработки конструкторы, на протяжении нескольких лет якобы занимавшиеся подготовкой соответствующего проекта (разрабатывавшегося в итоге руками подрядчиков), не сумели составить элементарного руководства по эксплуатации и потребовали, чтобы его разработкой занялись технологи цеха (в частности, автор этих строк). Их объяснение меня потрясло: оказывается, составлять руководство по эксплуатации оборудования должны люди, которые будут его использовать («вам–то лучше знать, чем вы там будете заниматься на вашем модуле»). Если следовать подобной извращенной логике, покупатель личного автомобиля должен был бы сам написать все инструкции по его техническому обслуживанию. Еще смешнее представить летчика, который вынужден в одиночку осваивать систему управления и устройство самолета только лишь оттого, что в его изготовлении или проектировании принимали участие подрядные организации. Кстати, после того, как руководство по эксплуатации модуля после длительных мытарств было составлено и проходило согласование со всеми инстанциями, упомянутые «проектировщики» имели наглость выставлять свои претензии и ехидно придираться к каждой мелочи. Согласитесь, что подобные амбиции для людей с уровнем компетенции чернорабочих выглядят несколько комично. Наконец, последний эпизод. При установке нового зарубежного стана от конструкторских служб завода потребовались две вещи: спроектировать и установить поддерживающие столы и передаточную тележку (все остальные работы иностранные специалисты взяли на себя). При первом же пробном пуске стана столы обвалились, а на тележке сгорел электродвигатель. Изготовление каждого из двух описанных сложнейших устройств проходило под личным контролем главного инженера. Предлагаю читателю самостоятельно оценить уровень подготовки соответствующих инвестиционных проектов в рамках модернизации производственного оборудования и подумать, что творится в конструкторских службах на менее развитых предприятиях с полностью устаревшим оборудованием, застрявших на уровне 70–х или 80–х годов.

 

Я мог бы привести еще много примеров, описывающих деградацию технических служб предприятий различных отраслей, но более не вижу в этом необходимости.

 

Считаю нужным оговориться – я вовсе не склонен к идеализации советского строя, особенно в поздний период существования Союза. Недостатки советской промышленности и неэффективность многих ее отраслей слишком очевидны. Однако в сравнении с современным положением вещей (и особенно с учетом дальнейшей неизбежной деградации промышленных производств и отечественной науки) советская система, увы, через некоторое время действительно будет представляться недостижимым идеалом.

 

Итак, на основе приведенной выше информации можно сделать некоторые выводы.

 

Российская промышленность умирает. Даже в теперешнем убогом виде существовать ей осталось недолго. Уверенно говорить об этом позволяют совершенно явные признаки регресса: полностью устаревшее оборудование, которое зачастую уже нет смысла и возможности ремонтировать; технология, застрявшая в лучшем случае на уровне 80–х годов XX века; длительное отсутствие новых научных и конструкторских разработок; целенаправленное разрушение системы высшего технического образования, ведущее к катастрофическому падению уровня подготовки инженеров любых специальностей; бездарное и неэффективное управление предприятиями и отраслями промышленности в целом; постоянное сокращение и «оптимизация численности» персонала, занятого на производстве в сочетании с аномальным ростом количества рабочих мест для «белых воротничков»; тотальное забвение или потеря советского опыта краткосрочного и долгосрочного планирования; абсолютная непопулярность и непрестижность производственных профессий; перманентное отсутствие капиталовложений в развитие заводов. Как и в случаях с образованием, наукой и т.п., все эти тенденции тщательным образом маскируются и замалчиваются властью. Рассчитывать и надеяться на то, что процесс вырождения можно как–то остановить или повернуть вспять без принятия радикальных мер, было бы неразумно и недальновидно. Паразитирование на советском наследии не может длиться вечно. В ближайшие годы, когда уволятся последние специалисты с советским производственным опытом, и на смену им придут подобные варварам или папуасам выпускники начала XXI века, произойдет гигантский откат страны вспять по всем позициям. Воинствующее невежество высших технических руководителей в сочетании с халатностью и непрофессионализмом множества инженеров низшего и среднего звеньев неминуемо приведет к ряду серьезных техногенных катастроф. Наступят темные годы. Через некоторое время Россия вновь окажется невежественной и неразвитой страной с нищим и разобщенным населением, живущим в одномерном мире иллюзий (разумеется, за исключением представителей компрадорской элиты и паразитического «среднего класса»). От российской промышленности, вероятнее всего, останутся лишь заводы по производству комплектующих для крупных западных фирм, или «отверточные» (конвейерные) предприятия; притом в обоих случаях зарубежные хозяева неизбежно будут заинтересованы в сохранении, если не усугублении, нищеты основной массы населения (а для чего же тогда еще переносить производство в страны третьего мира?). Ждать этого осталось недолго. Вглядываясь в ожидающее нас будущее, нужно раз и навсегда распрощаться с вредными иллюзиями о том, что существующее положение вещей является нормальным. Необходимо суровое и беспощадное отрезвление, связанное с освобождением от всех навязываемых правящим классом представлений и идеалов. Следует понять, что положение России сейчас вполне сравнимо с оккупацией жестоким и бесчеловечным врагом, и что спасти российскую промышленность в рамках существующего дефективного социально–экономического строя невозможно.

 

 

Остановить ее деградацию может только радикальное преобразование социальной действительности.

 

Лещинский Иван — инженер-металлург (Московский институт стали и сплавов)

 

источник

 

 

[bormaley]

Я – сурковская пропаганда

 

ПОЛИНА БЫХОВСКАЯ поговорила с сотрудниками прокремлевских медиа

 

Что корреспонденты и редакторы, которые работают или работали в прокремлевских СМИ, думают о редакционной политике своих изданий? Можно ли, не увольняясь, противостоять цензуре? С сотрудниками официозных медиа поговорила ПОЛИНА БЫХОВСКАЯ. Симптоматично, что почти никто из согласившихся на интервью не решился раскрыть свое имя.

 

НТВ

 

Когда ты говоришь «телеканал», ты подразумеваешь общность людей. Но никакой общности нет, есть разнонаправленные интересы. Есть руководство, которое хочет прикрыть свою жопу, есть журналисты-чиновники, а есть партизаны, как мы, которых терпят только потому, что мы умеем делать интересно. А руководству очень важны рейтинги.

 

Еженедельная летучка у Суркова — не секрет, но лично я свечку не держал. Генеральный директор НТВ Владимир Кулистиков отсматривает все сюжеты нашей программы и может снять любой материал. Иногда выбраковывает полпрограммы. Какие-то темы мы просто не снимаем. Не проходят материалы, связанные с Чечней, скандальные истории с Росмолодежью и Якеменко. Кроме того, любой министр может позвонить Путину, и сюжет снимут.

 

Это нормальная практика, с этим сделать ничего нельзя. Можно только закрыть программу, как это сделал господин Колесников. Но Колесников — корреспондент «Коммерсанта», главред журнала «Русский пионер». А у меня только эта работа. Мы имеем не очень здоровую ситуацию, когда индустрии фактически нет, каждый может в любой момент вылететь с работы с запретом на профессию. Парфенов — тому пример. Поэтому очень высокий уровень самоцензуры. Все чего-то боятся.

 

В этих условиях надо просто делать свою работу: развлекать и доносить до людей информацию. Телевизор смотрят люди, ассоциировать с которыми себя сложно. Но их в России — большинство. К широкополосному интернету у нас подсоединены всего 19 млн домохозяйств. Это значит, что остальные получают информацию только из телевизора. В этой ситуации пытаешься рассказать о том, что происходит, но делаешь это максимально иносказательно. Эзопов язык сейчас — единственно возможный выход. То, что нельзя говорить напрямую, можно сказать даже не подтекстом, а третьим дном.

 

Это партизанщина. Парадокс в том, что чем лучше ты делаешь свою работу, тем больше ты рискуешь. Я работаю по принципу «делай что можешь и будь что будет». Нас не заставляют говорить, что черное — это белое. Но мы можем назвать черное черным и за это вылететь. Самое крамольное, что сейчас можно сделать на ТВ, — это простым человеческим языком описать ту ситуацию, которая есть. И мы стараемся это делать. Можно голосовать ногами, как Колесников, — но тогда ты вообще ничего не сделаешь.

 

Всю эту заказуху про «банду ЮКОСа», «Дело в кепке» и недавнюю программу про «Голос» снимают люди из дирекции правового вещания. Репутацию канала они, конечно, испортили, но на самом деле можно их пожалеть. Нам все время приходится доказывать, что мы не то НТВ, а какое-то другое.

 

 

 

 

НТВ

 

Важно понимать технологию: даже если какой-то сюжет надо снять с эфира, технически это происходит не сразу. Есть эфирный сервер, в котором может что-то заглючить, и сюжет все равно выйдет в эфир.

 

На НТВ начальство отсматривает только первую орбиту (выпуск на Дальнем Востоке, всего орбит пять), и если сюжет не устраивает, его убирают. Незначительные правки вносятся в половину сюжетов. Иногда я специально вставляю «копытца дьявола» — какую-нибудь фразу, которую точно вырежут и не заметят более мелкие. Но иногда и их оставляют. Это как погода.

 

Если сюжет попал на первую орбиту, а потом снят, его можно выложить в интернет. Получается, что в московских выпусках цензуры больше, чем во Владивостоке. К Москве больше внимания, потому что столичные выпуски смотрит администрация президента. Но это тоже абсурд, потому что «Телемаркер» пишет и сохраняет все выпуски со всех орбит.

 

Внятных правил игры никаких нет. Что-то можно отбить, а темы, которые до этого можно было освещать, могут попасть под запрет. Например, недавно снималась программа «НТВшники», где главным спикером была Ксюша Собчак. Но после истории с устрицами и Якеменко «НТВшникам» было предписано Собчак вырезать. Это нетривиальная задача для режиссера монтажа, но решаемая.

 

Под запретом оказался приговор «педофилу» Макарову. Якобы потому, что тему с педофилами инициировал Медведев, а по Макарову не удалось собрать нормальную доказательную базу. И чтобы Медведева таким образом не дискредитировать, тему замолчали. Якобы по звонку самого Медведева. Год назад сняли из эфира сюжет про то, как мальчик погиб в «скорой»: по закону его не могли принять в ближайшей больнице. Тогда, по слухам, Голикова позвонила Путину. Да, это звучит странно, что президент и премьер звонят руководству телеканала, чтобы какой-то семиминутный сюжет не показали в новостях. Я свечку не держал, но звучит правдоподобно.

 

В отличие от либеральных телеканалов, например «Дождя», мы можем позволить себе делать качественную репортажную журналистику. У нас есть бюджеты на командировки и достаточно людей. Кроме того, я думаю про аудиторию: надо что-то делать с этими миллионами молчащего большинства. Если до нескольких тысяч что-то дошло, это результат.

 

Я работаю так, будто цензуры нет, и знаю меру компромисса. Если в моей передаче появится откровенная заказуха, я умываю руки. И оставляю за собой право сделать это публично.

 

 

Интернет-газета «Взгляд»

 

Во «Взгляд» меня позвал друг. Он сказал, что откровенную пропаганду мне писать не придется, но предупредил, что заметки могут править. В итоге я проработал там всего несколько месяцев.

 

Нет, давления на меня не было. Некоторые темы не проходили, но в целом я работал так же, как и до этого. Однажды я взял интервью у прокремлевского политолога о прогнозе развития политической ситуации в стране. Я задал ему несколько острых вопросов, в том числе — влияет ли электорат на политические процессы. А когда интервью опубликовали на сайте, вопрос звучал так: «Правда ли народ по-прежнему доверяет "Единой России"?». Потом случились пожары, и меня попросили написать текст о том, как один губернатор-коммунист выделил недостаточно денег для строительства жилья погорельцам. Я зашел на сайт «Единой России» и увидел, что некоторые губернаторы-единороссы вложили еще меньше денег! Я не проводил никакого специального журналистского расследования, это было прямо на сайте. Я вставил этот факт в текст, а потом это вырезали. После этого случая я уволился.

Самое странное, что правки внес именно тот редактор, который звал меня на работу. Он крепкий профессионал с хорошей репутацией и большим опытом работы. Не знаю, что он хотел доказать.

 

Вообще мне кажется, что мы беспокоимся о благополучии «Единой России» больше, чем они сами. Я не оппозиционный журналист, мне просто важно, чтобы информация была объективной. И мне важно, под чем ставить свою фамилию. Кстати, я все свои тексты во «Взгляде» подписывал псевдонимом.

 

Телеканал «Звезда»

 

Я работал на «Звезде» примерно год и несколько месяцев назад оттуда уволился. Я стал скорее не жертвой цензуры, а жертвой жадности – просто люди на «Звезде» пилят бабло чуть наглей, чем на других каналах. И скандал случился именно из-за денег – они хотели меня уволить без выходного и чтоб я отдал им зарплату за последний месяц, но это, повторюсь, скорее говорит о глупости и жадности. Из цензурного у меня была только фраза замгендира «Звезды» на самом первом собрании новой программы: «Не надо сильно ругать государство за его же деньги». Самым первым, который я стал снимать на «Звезде», был материал под кодовым названием «Офисный тоталитаризм», и мы с продюсером жопу себе порвали, чтобы заполучить съемки в офисе некоего Бойко и его синхрон, думаю, его фамилия тебе известна – православный самодур, чье молочко пили на известной фотке Путин с Медведём («Рузское молоко»). У него на работе везде висят кресты над рабочими местами сотрудников, и если они (сотрудники) женаты, они должны венчаться в обязательном порядке; за аборты увольняют. Мы добились съемок, на это ушла где-то неделя, Бойко был хорош и православен, я радостно вставил этот эпизод в сюжет – и его увидел только Владивосток; после того как он прошел по орбитам, мне было сказано, что господина Бойко трогать не надо, так как он «слишком одиозная фигура» (конец цитаты). У меня есть знакомый, который, работая в региональных новостях, в своем личном ЖЖ описал события, которые были в его сюжете, несколько иначе, с упоминанием губернатора, кажется, – и его уволили.

 

«Российская газета»

 

В моем отделе все не так плохо, как кажется. Цензура есть, но она не прямая. Мы стараемся не писать на те темы, точка зрения по которым не совпадает с официальной. Если это политика, здесь все сложнее. На системную оппозицию не наезжают, но и не хвалят. Про несистемную оппозицию просто не пишут. Нелицеприятные вещи замалчиваются.

 

У нас есть заказные материалы, я не знаю, оплачены они или нет. Например, пермского губернатора Чиркунова мочили. Их очень легко можно вычислить по фамилиям авторов: они подписаны именами, которых больше не найдешь в газете. Кроме того, эти материалы отличаются версткой, и в интернет они, как правило, не идут.

 

Я к этому, естественно, плохо отношусь. Я стараюсь на это влиять, общаясь со своим редактором. Можно сказать, что я пытаюсь изменить систему изнутри. Но это минимальные подвижки, они ничего не изменят. И это грустно.

 

Иногда моим коллегам удается что-то «протащить». Например, про протесты в Белоруссии мы написали так, будто поддерживаем оппозиционеров. Естественно, в самих текстах прямой оценки не было. Просто журналисты брали комментарии исключительно у оппозиционеров и освещали только их действия. И был один комментарий у российского оппозиционера.

 

Состав редакции специфический — это в основном немолодые люди и, как мне кажется, разочаровавшиеся в жизни. Меньшинство людей поддерживают «Единую Россию». При этом они не верят в оппозицию. Больше всего индифферентных людей, далеких от сопереживания происходящему в стране.

 

Я часто думаю о том, чтобы поменять место работы. Но моя редакция мне много дала в профессиональном плане, и мне есть здесь куда развиваться.

 

 

Первый канал

 

Я бы не хотел говорить о цензуре на моем телеканале. Политическими новостями у нас занимаются отдельные люди, которые ни с кем в редакции не общаются.

 

 

Катерина Овсянникова, продюсер программы «Время», Первый канал

 

Я работаю в программе «Время» полтора месяца, до этого была редактором программы «Пусть говорят».

 

Если бы мои взгляды не совпадали с политикой канала, я бы пошла в другое место. Когда я начала работать в «Пусть говорят», я понимала, что это будут остросоциальные темы, неудобные, на которые люди стесняются говорить. Но раз программу смотрят, значит, она нужна. Когда приходили стажеры, первый вопрос, который им задавали, был: «Вы смотрели эту программу?». И многие отвечали, что нет.

 

На «Пусть говорят» учат быть человеком, а не только журналистом. Важно понимать, что герои — это люди и после программы у них жизнь продолжится. Для них поездка на ТВ — это что-то невообразимое. Им важно, что о них подумают и что посоветуют. У них вся жизнь после программы меняется! Многие непрофессиональные коллеги из бульварных газет укрепляют мысль в том, что ТВ готово оболгать людей и никому они потом не нужны. Это не так, я общаюсь со многими героями до сих пор, добавляю их в соцсетях. Люди благодарят нас.

 

Цензура есть, и она есть на всех каналах. Задача журналистов — отслеживать всю информацию и отбирать действительно важное. Фильтрация эфира — не в моей компетенции. Я приношу материал руководству, и если он интересный, значимый, его снимают корреспонденты и потом ставят в эфир. Например, про материнский капитал. Если люди стали мало рожать, им дают деньги на второго ребенка. Это очень важно, особенно в регионах.

 

 

Russia Today

 

Телеканал был создан как ответ иностранным СМИ, которые очерняли то, что происходит в России. Они говорили, что мы козлы и что по Красной площади медведи ходят. Наш телеканал рассказывает правду о России всему миру, что мы думаем о тех или иных событиях. При этом у нас, конечно, приоритет официальной позиции.

 

Уровень независимости у Russia Today выше, чем у Первого канала. У нас уравновешенный подход к освещению событий. Мы, разумеется, снимаем и акции оппозиции, но нам важен масштаб. Про 31 число мы не будем снимать, во-первых, потому что надоело, а во-вторых, потому что там мало народа собирается. Если случится революция, мы обязательно снимем. У нас есть такая шутка: сколько русских должно умереть, чтобы мы про это сняли, — трое, сколько европейцев — 10—30, сколько арабов — 20—40, сколько китайцев — не меньше сорока.

 

Мы ответственно подходим к выбору фактов: если РИА «Новости» опубликует информацию, что в этом году собрали 300 тонн зерна, а какой-нибудь ушибленный на голову оппозиционер — что 100 тонн, мы, конечно, поставим цифры РИА.

 

Лучшая пропаганда — это информирование. Если ты будешь тупо гнать пропаганду, тебе никто не поверит. Наша задача — показать другую сторону истории. Те факты, которые CNN и BBC умалчивают. Например, когда в Нью-Йорке тысячи вышли на Уолл-стрит, под носом у CNN, они проигнорировали — потому что их телеканалы принадлежат тому самому 1%, корпорациям, против которых бастовали в Нью-Йорке. У нас, слава богу, власть избираема. Про вбросы на последних выборах — информация не доказана. Да, я думаю, что фальсификация была, но небольшая: честные 40% у «Едра» есть. В любом случае выборы — это игры высших сил, и мы доподлинно никогда об этом не узнаем.

 

Идти на компромисс со своей совестью приходится часто. Я, например, люблю подцепить Запад, но редакции это зачастую кажется слишком жестким. И не пиши мое имя: мне грозит повышение, мало ли, руководству не понравится.

 

 

Анастасия Кашеварова, редактор отдела политики Life News

 

Мне 23 года. В журналистику я попала в 17 лет с подачи Жириновского — работала у него в штабе. Последние три года работаю в Life. У нашей редакции четкая позиция: мы не пишем плохо про президента, премьера и патриарха. Это то, что влияет на благополучие государства. Журналист может всего не знать, и его критика в адрес власти может привести к конфликтам и даже к войне. Постоянная негативная оценка может привести к тому, что авторитет главы государства на международной арене снизится — а за ним и авторитет страны.

 

Я не понимаю, зачем ругать президента, которого ты сам выбрал. Я на всех выборах голосовала за Медведева и Путина. Даже если на выборах и бывают фальсификации, то не больше 10%. Я это говорю как человек, сведущий в политике. Нет никого, кто мог бы сейчас составить конкуренцию Путину. Навальный, который в интернете гадости пишет, — это «собака лает, караван идет».

 

Единственное, по какому вопросу я не совсем согласна, — увольнение Кудрина. Он настоящий человек и не мог не высказать свое мнение. Но он не должен был критиковать политику Путина. Жаль, что он ушел. Они могли договориться, но не договорились. Это их дело.

 

Когда я набираю сотрудников в отдел, для меня важно, чтобы у них было свое мнение. Но если это критика в адрес Путина и Медведева, она должна быть основана на фактах.

 

Если в мои руки попадут документы, которые будут доказывать, что Путин совершил преступление, я буду разбираться, что это за документ и откуда. Мы каждый документ обсуждаем с Арамом Ашотовичем [Габреляновым] и решаем, публиковать его или нет. В этом случае, мне кажется, важнее спасти жизни миллионов, чем сотен человек. То есть мы бы не стали публиковать или как-то красиво все обыграли в тексте. Мы патриоты, а не заказушники.

 

Смысл работы журналиста для меня — изменить мир к лучшему, показать правду, но не ущемлять при этом интересы государства. Вопрос правдивости для меня на втором месте после безопасности государства. Вторая мотивация — это эго: ты можешь влиять на ход истории.

 

 

Григорий Охотин, бывший редактор ИноСМИ, РИА «Новости»

 

Я уволился после того, как дали указание не переводить критические материалы о Путине и Медведеве. Или переводить, но ставить не на первую полосу. С РИА «Новости» я сейчас никак не общаюсь. Видел только их пресс-релиз о том, что они готовят ко мне иск о защите деловой репутации. Мои юристы из «Фонда защиты гласности» советуют мне говорить, что я имел право высказывать свое мнение о том, что в редакции есть цензура. Это мое мнение, подчеркиваю.

 

Я не боюсь за свою репутацию, пусть меня считают скандалистом. Но я, по крайней мере, могу открыто смотреть им в глаза.

 

Когда я устраивался в РИА, я, конечно, предполагал, что будет цензура. Но за 10 месяцев моей работы ничего такого не было. Буквально за день до того, как я уволился, я хвастался друзьям из либеральных СМИ, что нет никаких проблем. Зря хвастался.

 

Мое мнение — цензуры не существует вообще. Я общался со знакомыми журналистами, и меня поразил тот страх, который есть у них. Я понимаю взрослых людей, у которых есть дети, им есть что терять. Но когда тебе 20—30 лет и ты живешь в Москве, работу можно найти за три дня. Не обязательно работать журналистом.