Симферополь и Крым в Великой Отечественной

[Simfosaur]

Незнакомая «тридцатьчетвёрка»

 

У многих симферопольцев она есть в фотоальбомах, словно хранитель мирной жизни, в которой с карточек улыбаются близкие и друзья. Кажется, мы знаем об этом танке всё: он - один из первых ворвавшихся в Симферополь весной 44-го. Только почти никто не помнит, что сначала легендарная «тридцатьчетвёрка» с бортовым номером 201 была памятником именно танкистам и находилась рядом с братскими и одиночными могилами в Пионерском саду.

 

Забытые герои

 

Памятник открыли в Пионерском саду (позже он стал называться сквер Победы) шестьдесят пять лет назад.

Третьего июня 1944 года в «Красном Крыму» (так тогда называлась «Крымская правда») появились заметка и рисунок Эммануила Грабовецкого.

 

 

 

У памятника - несколько могил, увенчанных пирамидками. В основном, по данным Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), там похоронены воины 19-го танкового Перекопского Краснознамённого корпуса (командир - Герой Советского Союза генерал-лейтенант танковых войск Иван Васильев), погибшие с 13 апреля по 12 мая 1944 года. Сержант Азмат Абдулин, младший лейтенант Тифук Аджиев, кстати, алуштинец, старший сержант Валентина Бархатова, майор Николай Булгаков, лейтенант Иван Ворошило, майор Порфирий Гавриленко, младший сержант Василий Дубовой, капитан Вениамин Кирсанов, старшина Иван Кучеров, лейтенант Андрей Лобода, старший сержант Виктор Макаров, рядовой Пётр Матющенко, майор Михаил Матушевский, старшина Иван Петров, капитан Николай Прудников, капитан Александр Рыбак, старший лейтенант Гадай Саттаров, капитан Иван Старцев, подполковник Михаил Хромченко, подполковник Николай Шелякин.

 

- Их останки, - рассказывает Владимир ГУРКОВИЧ, старший научный сотрудник Научного центра историко-краеведческих исследований и Свода памятников Украины по АРК, - согласно сведениям, найденным историком Людмилой Вьюницкой в Симферопольском архиве, перезахоронили на воинском кладбище на улице Старозенитной весной 1949 года. Туда перенесли и останки двоих неизвестных воинов, сержанта Азмеда М., младшего лейтенанта Сеттарова, лейтенанта М. Прохонова, чьи подразделения, как и то, где солдаты первоначально были захоронены, не установлены. Оказались там и офицеры 51-й Армии: подполковник Павел Лованев, подполковник Рафаил Хачатурян и капитан Зельман Шайкевич (по данным ЦАМО, захороненные на улице Пушкинской). И погибшие 11 апреля и захороненные на берегу Сиваша капитаны Михаил Боковиков и Михаил Коцюба, майор Иван Машкарин.

 

К сожалению, выяснить, перевозились ли останки последних для перезахоронения в Симферополь, невозможно. Хотя ушедший недавно из жизни ветеран корпуса Андрей Бойко вспоминал, что Боковиков и Коцюба покоились в Пионерском саду. Неизвестно, где находится и могила лейтенанта Василия Скопина, официально похороненного на «городской площади Героев». Может, его останки учли как принадлежащие неизвестному?

 

- Считается, - продолжает краевед, - что шестьдесят лет назад от танка перезахоронили останки тридцати одного воина. Но в 2003 году, когда рыли котлован под Александро-Невский собор, обнаружили останки четверых - их вновь перезахоронили у церковной ограды, крест виден через забор. Имя одного воина установили по найденному ордену Красной Звезды - Иван Кучеров. Тот самый, что якобы уже покоится на воинском кладбище. Возможно, подобная ситуация и с захоронением Валентины Бархатовой. По данным «Книги памяти города-героя Севастополя» (1995 года издания), она числится захороненной в Симферополе, в сквере у танка, в то время как памятник над её могилой (или кенотаф? - надгробный памятник умершим, останки которых покоятся в другом месте или не найдены) находится на воинском кладбище.

Впрочем, к памятникам на воинском кладбище вопросов хватает: многие фамилии и звания перечисленных воинов там расходятся с официальными данными ЦАМО России.

 

Единственный в мире

 

Увы, имена и судьба последнего экипажа 201-го - неизвестны. Скорее всего, он погиб. И танк на пьедестале стал памятником ещё и тем, кто принял в нём последний бой где-то под Севастополем: фашистским снарядом в левом борту выломана значительная часть брони, возможно, взорвался боекомплект. Какие-то доли секунды - и мощная машина превращается в братскую могилу.

К сожалению, подобных случаев в годы войны хватало.

 

А вот танк, установленный в Симферополе, - уникальный.

- Не обычный линейный танк Т-34, а огнемётный, в годы войны их выпускали в ограниченном количестве, - рассказывает Владимир Гуркович. - Сейчас в мире сохранилось две машины: одна - в музее «Уралвагонзавода» в Нижнем Тагиле, вторая - у нас. Благодаря Павлу Самохвалову, который в семидесятых годах прошлого века вёл переписку с ветеранами корпуса, мне довелось увидеть уникальные документы по истории первого в городе памятника героям Великой Отечественной войны. Письмо, написанное через две недели после освобождения столицы полуострова: «Председателю городского Совета депутатов трудящихся Симферополя. Командование в/ч 14909 просит оказать содействие командиру подразделения лейтенанту Бухаркину в деле сооружения памятника в Симферополе героям танкистам, павшим в бою за освобождение Крыма. Командир в/ч 14909 Прудников». Документ прислал бывший командир сапёрного взвода капитан запаса В. Бухаркин. Он же уточнил, что командир в/ч 14909 (216-го отдельного сапёрного батальона, входившего в состав корпуса) Николай Прудников убит осколком снаряда под Сапун-горой «через три часа после нашего убытия в Симферополь для выполнения задания по строительству памятника. Погиб и автор проекта старший адъютант (нач. штаба) батальона С. Коробкин. Я же был всего лишь командиром сапёрного взвода, выполнившего все работы по сооружению постамента. Техническое руководство бетонными работами осуществлял житель Симферополя, к сожалению, фамилия его неизвестна, а звали то ли Сергей Сергеевич, то ли Семён Семёнович. Установку танка и мемориальной доски выполнил 90-й сборный пункт аварийных машин корпуса».

 

Доска тоже уникальная: из изношенных деталей дизелей, а буквы её автор Алексей Завольский отливал из алюминиевых поршней двигателей внутреннего сгорания. «Вечная память героям 19-го танкового Перекопского Краснознамённого корпуса, павшим в боях за освобождение Крыма. Апрель-май 1944 года». И фамилии двадцати воинов, среди которых половина - Герои Советского Союза. Примечательно, что на доске указаны лишь несколько танкистов из тех, кто похоронен у памятника. Зато на той мемориальной доске не были указаны фамилии двух лейтенантов, погибших 13 апреля в Симферополе: Николая Шрамко и Николая Лунюшина. Где их захоронения также неизвестно, вполне вероятно, что кто-то из них тоже был захоронен в Пионерском саду, но, возможно, числился «неизвестным». Первая мемориальная доска исчезла в 1967 году.

 

«Уничтоженный» памятник

 

Нет, сам танк, конечно, остался, хоть и пьедестал у него новый, и стоит он в десятках метров от первоначального места. Только смысл памятника, заложенный танкистами в 44-м, изменился.

С 1967 года он стал всеобщим. Изначальную облицовку пьедестала из белого камня скрыли диоритовыми блоками, а первая мемориальная доска, видимо, пошла в металлолом.

 

- Трудно представить, - продолжает Владимир Гуркович, - но инициаторами перемен стали ветераны войны, служившие в других частях и партизанских соединениях. Новый мемориальный текст, исполненный накладными металлическими буквами, гласил: «Слава воинам-освободителям! Тринадцатого апреля 1944 года - день освобождения Симферополя от немецко-фашистских захватчиков. Этот танк, входивший в состав 19-го танкового корпуса, одним из первых ворвался в город». И перечислялись части и соединения, вместе с 19-м корпусом освобождавшие столицу. Отваливающиеся буквы через полтора десятка лет заменили алюминиевой пластиной с тем же текстом. Вскоре к ней добавилась ещё одна: в суматохе переделов забыли о Южном соединении партизан.

 

«Добавочная» пластина пошла в металлолом чуть раньше - её украли в девяностых. Основную разбили зимой 2003-го при смене места и постамента. Теперь танк - памятник «защитникам и освободителям Крыма». И лишь историки недоумевают, почему изначально на установленных по обе стороны от постамента плитах «забыли» факты.

 

- Не были упомянуты 44-я и 47-я Армии, принимавшие участие в Керченско-Феодосийском десанте зимой 1941-42 годов и в боевых действиях на Крымском фронте до мая 1942 года, - говорит краевед. - Части 18-й и 56-й Армий, в ноябре 1943 года высаживавшиеся на Эльтигене и севернее Керчи, легендарная Приморская армия, 250 дней защищавшая Севастополь.

 

Зато кто-то недавно «посвятил» танк в гвардейцы, нарисовав на башне гвардейский знак. Хотя геройскому 19-му танковому корпусу официально наименование «гвардейский» не присваивали. Впрочем, несколько отдельных гвардейских подразделений в корпусе было. Но установленный в Симферополе танк нёс службу не в них. Он либо из 79-й либо из 101-й танковой бригады. Тринадцатого апреля 44-го первая с ходу ворвалась на северо-восточную окраину города в 11.30, вторая - на восточную окраину к 13.30 (из доклада командира 19-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Ивана Васильева командующему бронетанковых и механизированных войск 4-го Украинского фронта о боевых действях в Крыму в период с 11 по 14 апреля 1944 года).

 

Так всё ли мы знаем и помним о легендарной «тридцатьчетвёрке», стоящей в центре крымской столицы?

 

Наталья ПУПКОВА.

 

Источник: "Крымская Правда", 3 июня 2009 г.

 

 

Памятник в разные годы:

 

50 - 60-е гг.

 

80 - 90-е гг.

[Simfosaur]

Симферополь в 1944–1945 годах

 

По материалам архивного фонда

(2004 г.)

 

Т.В.Соболевская, старший научный сотрудник отдела информации и использования документов Государственного архива в Автономной Республике Крым.

 

В научной и художественной литературе описаны героическая борьба с фашистскими захватчиками, освобождение Крыма, послевоенное восстановление народного хозяйства.

 

Данная статья, опираясь на архивные документы, преследует цель: показать город Симферополь в апреле 1944—1945 гг. — как в условиях продолжавшейся войны трудящиеся Симферополя стали налаживать нормальную жизнь, восстанавливать сельское хозяйство, промышленные предприятия, коммунальное, жилищное хозяйства, больницы, учебные заведения; основываясь на документах, показать участие в восстановительных работах репатриированных советских граждан и военнопленных.

 

Симферопольский городской комитет ВКП(б), взяв на себя хозяйственные функции, практически руководил всей жизнью города. Хранящиеся в фонде Симферопольского горкома ВКП(б) документы являются ценным источником для изучения первого восстановительного периода: это протоколы партийных конференций, заседаний бюро, собраний партийно-хозяйственного актива, информации и справки работников горкома, протоколы заседаний партколлегии Комиссии партийного контроля и т.д.

 

 

 

В освобождении Симферополя вместе с частями Красной Армии приняли участие славные крымские партизаны. 13 апреля 1945 г. в 2 часа ночи 17 отряд «За победу» (командир Федор Захарович Горбий) и 19 отряд «За Советский Крым» (командир Яков Матвеевич Сакович) 1 (6) бригады «Грозная» Северного соединения партизан Крыма под общим командованием командира бригады Федора Ивановича Федоренко ворвались в город Симферополь и начали уничтожать противника на его улицах [1]. Днем на улицах Кирова и Чкалова партизаны соединились с советскими танкистами. На другой день, согласно приказу № 3 от 14 апреля 1944 г. Северного соединения партизан Крыма, все важнейшие объекты Симферополя: телефон, телеграфная станция, Аянское водохранилище, больницы, склады, гаражи, фабрики, заводы, вокзал, магазины, мельницы — были взяты под охрану партизанских отрядов 1 (6) бригады Северного соединения. К 18 часам 16 апреля 1944 г. все отряды и бригады Северного соединения сосредоточились в Симферополе (Командир соединения П.Р. Ямпольский, комиссар Н.Д. Луговой). Многие герои-партизаны отправились в Красную Армию продолжать борьбу до полного разгрома врага, многие включились в трудовую деятельность, возглавили работу партийных и советских органов, предприятий и колхозов. На ответственных должностях работало более 300 крымских партизан, например, П.Р. Ямпольский — заместителем председателя СНК Крымской АССР, И.Г. Генов — наркомом социального обеспечения Крымской АССР, Х.К. Чусси — заместителем наркома коммунального хозяйства, К.К. Чусси — заместителем директора Симферопольского горторга. В.С. Булатов — начальник Крымского штаба партизанского движения — первые два месяца после освобождения города возглавлял Крымский обком ВКП(б).

 

В освобожденном городе начали работу советские и партийные органы: Симферопольский горсовет (председатель В.И. Филиппов), Железнодорожный райсовет (председатель Журавков), Центральный райсовет (председатель Захаревич), Городской райсовет депутатов трудящихся (председатель П.М. Курочкина), Железнодорожный райком ВКП(б) (1-й секретарь Н.И. Александрова), Центральный райком ВКП(б) (1-й секретарь П.М. Ткаченко), Городской райком ВКП(б) (1-й секретарь С.П. Мотов). Симферопольский горком ВКП(б) возглавил Серафим Владимирович Мартынов [2], бывший до войны секретарем этого же горкома, а во время войны — комиссаром партизанского движения Крыма. С 25 мая 1945 г. на этом посту его сменил П.Ф. Тюляев [3], утвержденный 1-м секретарем горкома, вторым секретарем утвержден М.В. Романов, третьим — В.Б. Курбасов.

 

Документы Симферопольского горкома показывают — город понес огромные материальные и людские потери. В Симферополе до оккупации проживало 150 тыс. жителей, на 28 мая 1944 г. насчитывалось 67319 человек [4]. Для подсчета потерь бюро Симферопольского горкома 11 мая 1944 г. утвердило состав городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР [5] в составе секретаря горкома С.В. Мартынова, заместителя председателя Симферопольского горсовета Качка, заместителя наркома НКГБ Смирнова, представителя от союза хлебопечения Лопалина, заслуженного артиста Крымской АССР Риттера, директора школы № 5 Каплан и священника П.А. Клягина. Характерно, что в городские и районные комиссии были включены представители духовенства.

 

В первый после освобождения период из-за недостатка кадров из числа партизан, участников войны, реэвакуированных на руководящую работу были допущены люди, остававшиеся на оккупированной территории.

 

Интересно, что продолжительность рабочего дня Крымского обкома ВКП(б) составляла 13 часов в сутки, о чем свидетельствует приказ секретаря обкома Березкина от 17 мая 1944 г., установивший рабочий день с 10 до 16 час., обеденный перерыв с 16 до 18 час. и далее работа с 18 до 01 часа [6]. Такового же распорядка дня обязаны были придерживаться горкомы, райкомы и учреждения.

 

В Симферополе на 1 мая 1944 г. было 839 коммунистов, только к ноябрю 1946 г. численность кандидатов и членов партии достигла довоенного уровня и составила 5611 человек. Учитывая, что руководящие работники длительное время не пополняли свои теоретические знания, Крымский обком ВКП(б) в сентябре 1944 г. принял решение об организации областной одногодичной партийной школы, которая начала занятия 20 декабря 1944 г. со 122 слушателями [7]. 16 октября 1944 г. начались занятия в Симферопольском вечернем университете марксизма-ленинизма, на два его факультета — исторический и философский — было зачислено 163 слушателя [8]. При горкомах и райкомах ВКП(б) с первых дней освобождения начали работу партийные кабинеты для повышения идейно-теоретического уровня коммунистов.

 

Из документов видно, что первыми шагами горкома были меры по мобилизации населения на восстановление народного хозяйства, для чего был проведен учет всего трудоспособного населения от 16 до 55 лет; было дано указание управдомам составить списки не занятых на производстве граждан. Симферополь должен был мобилизовать 1 тыс. человек на восстановление Керчи, 200 чел. — Севастополя, в Алуштинский район для работы в сельском хозяйстве — 1 тыс. чел, в Бахчисарайский район — 2 тыс. чел., в совхоз «Крымская роза» для уборки эфиромасличных культур — 1 тыс. чел., для работы в «Крымэнерго» — 300 чел [9].

 

Людские ресурсы требовались и фронту, весной 1944 г. Симферопольский городской военкомат проводил призыв в Красную Армию юношей 1927 года рождения [10].

 

В июне 1944 г. пленум Крымского обкома партии утвердил меры «по обеспечению ухода за сохранившимися озимыми посевами, по уборке урожая и заготовке сельскохозяйственных продуктов». Уборка урожая 1944 г. стала всенародным делом, Симферополь послал на уборочную 2100 человек и 900 школьников старших классов.

 

На собрании партийного городского актива от 24 июня 1944 г. секретарь Железнодорожного райкома ВКП(б) г. Симферополя Н.И. Александрова отметила, что многие хозяйственники увиливают от посылки в деревню людей, укрывают так называемых «шоколадниц» [11] (такое меткое прозвище народ дал тем, чье поведение не соответствовало представлениям о советской женщине-труженице).

 

Урожай 1944 г. был обильный, план по сбору зерна был перевыполнен. Армия также участвовала в уборочной. Имеется документ от 29 сентября 1944 г. о представлении Совнаркомом Крымской АССР и обкомом ВКП(б) за участие в уборке урожая к награждению правительственными орденами и медалями 52 офицеров, сержантов и рядовых Отдельной Приморской армии [12].

 

В пригородной полосе города Симферополя сохранились неразрушенными несколько хозяйств, таких как совхоз им. И.В. Сталина, имевший 59,24 га земли, занятых зерновыми и овощами, сохранилось парниковое хозяйство, 13,6 га фруктового сада, 72 улья, 13 трофейных лошадей. Прекрасно сохранилось учебно-опытное хозяйство «Салгирка», как указано в докладной записке Городского райкома ВКП(б) от 20 апреля 1944 г., в период оккупации снабжавшее продуктами казино немецкого отдела областного сельхозуправления. На территории сохранились: большой и малый корпус, 3 жилых дома, конюшня, коровник, водяная мельница, хлебопекарня, кузница, плотницкая. Пахотной земли 45 га, в т.ч. 12 га сада и 5,4 га виноградника. В хозяйстве работало 78 человек [13]. Эфиромасличный комбинат «Крымская роза» в мае 1944 г. наладил работу трех своих заводов в Симферополе, Зуе, Сарабузе.

 

Большой ущерб был нанесен промышленности города. До войны в Симферополе было 130 предприятий, артелей, мастерских, на которых работало 17500 человек, продукции выпускалось на 240 млн. 800 тыс. руб. Были разрушены до основания: мотороремонтный, авторемонтный заводы, машиностроительный завод им. Куйбышева, все три швейные фабрики, кожевенно-обувной комбинат, взорваны заводы «Трудовой Октябрь» и «Серп и молот».

 

Большую роль в восстановлении города сыграли бригады черкасовцев, созданные по примеру сталинградской бригады строителей Александры Черкасовой [14].

 

В оставшийся без электроэнергии Симферополь 8 мая 1944 г. прибыл энергопоезд мощностью 1200 кВт. Энергопоезд установили на территории кожевенно-обувного завода, для чего анатровскую железнодорожную ветку освободили от трофейных вагонов [15]. 2 июля 1944 г. энергопоезд стал подавать энергию, но работал с перебоями, всего по 8 часов в сутки. Вместо технически возможной подачи в сеть 500—600 кВт подавалось не выше 150—180 кВт [16]. Работы по восстановлению силовой и осветительной электросети проводил трест электроснабжения. До войны в городе имелось 84 трансформаторных подстанций с мощностью 7000 кВт, после освобождения города разрушенными оказалось 20 трансформаторных подстанций, на 15-ти разграблено оборудование; выведено из строя 14 км высоковольтной и 30 км низковольтной сетей; разрушены металлические опоры, разграблена аппаратура. За первые три месяца были восстановлены 23 трансформаторные подстанции, питавшие 100 абонентов [17].

 

Картину освобожденного города дополняют документы о снабжении населения хлебом. Так, например, в докладе секретаря Железнодорожного райкома ВКП(б) Н.И. Александровой от 25 апреля 1944 г. указано, что хлебозавод, выпускавший до войны 100 тонн хлеба в сутки, был полностью разрушен. Неразрушенными сохранились семь пекарен хлебокомбината. Полностью разрушена пекарня № 11 (по ул. Субхи), частично разрушены пекарни № 8 (по ул. Фонтанной, 12) и № 10 (на углу ул. Севастопольской и Субхи). Пекарня № 12, располагавшаяся в греческой церкви, в период оккупации была ликвидирована и в помещении устроена церковь [18]. Хлебокомбинат принял на свой баланс восемь частновладельческих пекарен (в т.ч. пекарню № 14 на ул. Вокзальной, 16, которая пострадала от бомбежек 14 апреля 1944 г.). В целом все пекарни могли выпускать 60 тонн хлеба в сутки, причем семнадцать пекарен снабжали хлебом воинские части, лишь две занимались выпечкой хлеба для населения. К январю 1945 г. силами работников хлебокомбината, работавших черкасовскими методами, была введена в строй I-ая очередь хлебокомбината.

 

Завод им. Куйбышева (называвшийся в документах также заводом № 9) до войны принадлежал Наркомату общего машиностроения, имел спецпроизводство (производство снарядов), составлявшее 50% всей продукции, остальная продукция — машины для пищевой промышленности. До войны на заводе трудилось 600—700 человек. В 1941 г. оборудование завода было эвакуировано в Пензу, Ереван, Закавказье [19]. Невывезенное оборудование было разграблено оккупантами, помещения сильно разрушены. Общая сумма ущерба составила 4 млн. 32 тыс. руб. К восстановительным работам заводчане приступили в мае 1944 г. Коллектив насчитывал 130 человек. Были созданы 3 черкасовские бригады, которые отработали, помимо основного времени, 1407 часов. Испытывая острую нехватку строительного леса, коллектив проявил инициативу, заменив деревянные рамные перекрытия на чугунные, отлитые на своем заводе. Оконные проемы производственных корпусов и столовой заделали, используя битое стекло, фанеру. Электроэнергией завод снабжал себя самостоятельно, имея трактор и динамо-машину. В июне 1944 г. завод выпустил продукции на 102% к плану. Для заводчан был организован отдел рабочего снабжения (ОРС), имелось пригородное хозяйство с 40 га земли и 9 га садов. К июлю 1944 г. восстановили помещение заводского детского сада. В течение 1944 г. путем индивидуального ученичества в ФЗО и ремесленных училищах было подготовлено для завода 22 квалифицированных рабочих. К 1945 г. на заводе работало 194 человека в одну смену, с 11-часовым рабочим днем. В 1945 г. на заводе стали внедрять метод известного в стране бригадира Егора Агаркова, который позволял путем совмещения профессий добиваться высокой производительности труда [20].

 

Механический завод №2 Наркомместпрома располагался на территории довоенного завода Госметровеса. В период оккупации это была мастерская немецких предпринимателей по производству газогенераторных установок для грузовых машин. К ноябрю 1944 г. были восстановлены 3 цеха, где работали 60 человек сотрудников и 37 учащихся ФЗО проходили производственную практику по 4—5 дней в неделю. План выполнялся на 102,3%, изготавливались газогенераторные установки к автомобилям ГАЗ [21].

 

Кожевенно-обувной комбинат производил до войны продукции на сумму 16 млн. руб. в год, выпуская 4,5 тыс. пар обуви в сутки, трудилось 2,5 тыс. — 3 тыс. работников. Оборудование было эвакуировано в Тбилиси. Сожжены производственные здания, уцелели 3 здания контор. Общий ущерб составил 15 млн. 309 тыс. 913 руб. Параллельно с ходом восстановительных работ начала выпускать продукцию пошивочная мастерская, выпустившая в октябре 334 пар обуви. В целом за 1944 г. комбинат выполнил план на 109,4% [22].

 

Швейная фабрика № 3 до войны размещалась на ул. Р. Люксембург, 7, производственные площади составляли 1 тыс. кв. метров, валовой выпуск продукции составлял 1,5 млн. руб. в год, трудилось 200 человек. После освобождения города правительственная комиссия признала нецелесообразным восстанавливать прежнее помещение. Фабрика временно заняла помещение ателье мод, располагавшееся в нижнем этаже на улице Кирова, д. 13, площадью 60 кв. м [23].

 

Консервный завод им. С.М. Кирова 5 июля 1944 г. вернулся с оборудованием из эвакуации. Черкасовскими методами в течение сорока дней было налажено производство, которое в 1944 г. достигло выпуска 4 млн. банок консервов и 500 тонн халвы.

 

Завод им. 1 Мая практически не имел разрушений. Труженики завода, работая по 12—14 часов в сутки, 21 апреля 1944 г. выпустили первую продукцию, к сентябрю 1944 г. завод произвел 7 млн. банок консервов (до войны производил 3 млн. банок).

 

Благодаря коллективу Симферопольского железнодорожного узла, организовавшего черкасовские бригады, и усилиям 6 тыс. горожан, поработавших на воскресниках, с апреля по июль 1944 г. были восстановлены железнодорожные пути, стрелочное хозяйство, связь, к январю 1945 г. построено здание паровозного депо [24].

 

Табачно-ферментационный завод, подыскав подходящее помещение взамен сгоревшего в период оккупации, с 19 по 27 апреля 1944 г. выпустил 2,5 тонны курительного табака. Труженики завода собрали и отправили в подарок воинам на фронт 10 тыс. папирос и 150 тыс. рублей своих личных средств [25].

 

Таким образом, в Симферополе в июне 1944 г. восстанавливались и одновременно давали продукцию 53 предприятия, на которых было занято 3100 человек; в августе — 93 предприятия с 5088 работниками.

 

В довоенный период в Симферополе работало 42 артели промысловой кооперации, к концу 1944 г. выпускали продукцию 35 артелей промкооперации и 7 артелей инвалидной кооперации. Артели производили необходимую горожанам продукцию, главным образом, товары широкого потребления. Артель им. Ильича (ул. Кирова, 41) занималась ремонтом и пошивом обуви, трудилось 178 человек, план за 1944 г. выполнен на 155,5%. Артель им. Димитрова (ул. Краснознаменная) также шила и ремонтировала обувь, трудилось 23 человека. Артель «Трудовая энергия» (ул. Кирова, 57), имевшая 174 человека работающих, выполнила план 1944 г. на 133%. Производила безалкогольные напитки, водку, кондитерские изделия, повидло, соки, мороженое [26]. Артель им. Осипенко (ул. Краснознаменная, 21), имевшая 53 человек работников, производила кожаные изделия и игрушки. Артель «Ударник», имевшая 42 человека работников, производила литье для сельскохозяйственных машин, алюминиевую посуду. Артель «Красный Крым» (ул. Куйбышева, 11), имевшая 30 человек работников, производила деревянные и роговые расчески, грабли, пуговицы, лампы-коптилки, грифельные доски, мышеловки, корзины. Артель «Химпром» (ул. Кирова, 63), имевшая 18 человек работников, производила килевое мыло, щелок, зубной порошок, синьку, гуталин. Артель им. Водопьянова изготовляла кирпич, черепицу, известь, гончарную посуду. Артель «Крымвинодел» из-за отсутствия виноматериалов перешла на заготовление фруктов, в т.ч. дикорастущих; в 1944 г. заготовила 5 тонн. Артель «Технохим» имела маслобойный, мыловарочный, мельничный, олифоварочный, механический цеха [27]. Название артелей «Красный резинщик», «Крымтрикотаж», «Детодежда» сами говорили о производимой ими продукции.

 

Выполняя план в целом, артели не выполняли его по ассортименту, особенно отставало производство ходовых товаров (обуви, одежды, трикотажа, мебели, посуды). Выпускали то, что выгоднее. Например, швейная фабрика работала на давальческом сырье, выполняя заказы воинских частей. При наличии в городе 11800 человек учащихся артели изготовили к 1 сентября 1945 г. лишь 4725 пар школьной и 2100 пар детской обуви.

 

Немецко-фашистскими оккупантами разрушены были электрохозяйство, водонасосная станция и водопровод, трамвайное сообщение, банно-прачечный комбинат, 442 жилых дома (30% всего жилого фонда города) с полезной площадью 250 тыс. кв. метров. Полностью были разрушены 6 школ, кинотеатр, Дом пионеров, Театр юного зрителя, 10 клубов, 7 библиотек, 34 детсада, 8 детских яслей. Убытки составили 15 млн. руб. Августовский пленум обкома ВКП(б), а затем и I пленум горкома, состоявшийся 5 октября 1944 г., утвердил программу важнейших работ по восстановлению городского хозяйства.

 

Трамвайный трест восстановил свою механическую мастерскую, опоры контактной сети, трамвайные пути, что позволило восстановить движение: с 1 сентября 1944 г. по маршруту № 1, к осени 1945 г. по маршрутам № 2 и № 3, на которых всего работало 22 вагона. Примечательно, что застеклены были 6 вагонов, а окна остальных 16 вагонов были закрыты фанерой с одной стороны [28].

 

Трест Водоканал, не имея возможности проведения капитального ремонта водопроводной и канализационной магистралей, поддерживал их лишь текущим ремонтом. Восстановление банно-прачечного комбината проходило темпами, которые не обеспечивали потребностей города, 1-ая очередь была восстановлена к декабрю 1944 г. Трест «Очистка» не имел достаточного количества транспорта для вывоза мусора, что ухудшало санитарно-эпидемиологическую обстановку в городе, особенно в летний период.

 

Жилой фонд города восстанавливался силами горжилуправления, хозяйственными организациями, учреждениями и самими квартиросъемщиками. Широко было развернуто черкасовское движение, к октябрю 1944 г. были организованы 494 такие бригады, охватившие 5919 человек [29]. Черкасовцы восстановили 155 и отремонтировали 600 жилых домов, 20 школ, 23 детсада, 10 детских яслей, 2 детдома, 5 библиотек, лечебные учреждения [30]. Распределение жилплощади проводилось горжилуправлением с большими нарушениями, не велось учета наличия и распределения жилплощади, были случаи выдачи нескольких ордеров на одну квартиру, самовольного вселения в квартиры без ордеров, вывоза имущества спецпереселенцев. В городе работало 105 человек управдомами, из них 11 человек — в период оккупации старостами домов.

 

Лечебные учреждения города в период оккупации были заняты германскими лазаретами. С приходом советских войск там были размещены военные госпитали. В Городском районе Симферополя насчитывалось 11 советских госпиталей [31]. Данных о числе госпиталей в других районах города в документах фонда не обнаружено. В 1-ой советской больнице (ул. Битакская, 8) были размещены два советских госпиталя, а сама больница работала в здании школы на ул. Новогородской, 1. Госпитали выехали к 1 августа 1945 г., и больница стала работать в качестве городской, принимая больных на 425 койках. Инфекционная больница (ул. Февральская, 13), не прекращавшая работы в период оккупации, принимала после освобождения больных на 105 койках. Ортопедическая больница (Ноябрьский бульвар, 34) получила статус областной, имела 120 коек. Онкологический институт (ул. Липовая, 1) после переезда из его здания госпиталя 1 августа 1945 г. получил статус областной онкологической больницы со 120 койками. Больница им. Куйбышева начала принимать в своей поликлинике больных из числа партийного актива с 25 апреля 1944 г.; к августу 1945 г. в больнице насчитывалось 50 коек [32]. Интересно, что Дом малютки работал и в период оккупации, после освобождения города продолжил работу на ул. Дзержинского, 10, насчитывал 90 детей.

 

На 1 августа 1945 г. в Симферополе действовали областная психиатрическая больница на 150 коек, городская детская соматическая больница на 105 коек, роддом на 95 коек. Примечательно, что 14 августа 1944 г. роддом (ул. Воровского) выдержал попадание двух бомб, которые сильно разрушили верхний этаж правого крыла [33]. Для ремонта кровли роддома черкасовские бригады применили железо из разрушенной гостиницы «Европейская» [34]. Областной туберкулезный диспансер принимал 50 тыс. больных в год, располагал 50 стационарными койками. Областной венерологический диспансер принимал 50 тыс. больных в год. Венерологическая больница располагала 100 койками. В городе работало 4 поликлиники и детско-женская консультация, зубная поликлиника, 10 детских яслей на 468 детей, «скорая помощь», дезстанция, санэпидстанция, молочные кухни № 1 и № 2, молочно-контрольная станция, медико-диагностическая лаборатория, химико-бактериологическая лаборатория, 16 здравниц на предприятиях. В Симферополе на учете в поликлиниках состояло 19928 детей. Детская смертность была высокой: за первое полугодие 1945 г. родилось 600 детей, умерло 192 ребенка. В городе наряду с такими заболеваниями, как грипп, воспаление легких, желудочно-кишечные, сердечно-сосудистые недуги, распространились грозные заболевания военного времени: туберкулез, дистрофия, рахит, малярия, сыпной и брюшной тиф. По заболеваемости венерическими заболеваниями Симферополь находился на первом месте в Крыму: в 1944 г. было зарегистрировано 1517 больных опасными венерическими недугами, за 5 месяцев 1945 г. было выявлено 324 случая новой заболеваемости этими болезнями [35]. Отсутствие в течение двух с половиной лет вакцинации населения, неблагополучное санитарное состояние города привели к вспышке сыпного и возвратного тифа в 1944 г., который свирепствовал и в начале 1945 г. В жаркое время росла заболеваемость дизентерией. Росла заболеваемость детей дифтерией. Для борьбы с малярией была организована малярийная станция, с июня 1945 г. — малярийные кабинеты в лечебных учреждениях. Эффективный препарат хинин отсутствовал, и врачи применяли акрихин, который не давал желаемых результатов. Все лечебные учреждения испытывали недостаток самых элементарных санитарно-гигиенических, перевязочных средств, медикаментов и оборудования [36].

 

Перед войной в Симферополе было 39 школ. Оккупантами было совершенно разрушено 6 школ, остальные требовали ремонта. Общий ущерб составил 12,3 млн. руб. В период оккупации для детей проводились занятия в нескольких неприспособленных школьных помещениях. В конце апреля 1944 г. в четырнадцати школах возобновились занятия по советским программам. Для детей, не обучавшихся в период оккупации, было создано шесть специальных школ для повторения пройденного. Летом 1944 г. при шести школах были созданы детские оздоровительные площадки. Школьники активно помогали взрослым: в июле 1944 г. 700 учеников младших классов и 313 старшеклассников работали на уборке розы и других сельхозкультур. В новом учебном 1944—1945 году вводилось всеобщее семилетнее образование, раздельное обучение мальчиков и девочек, военно-начальная подготовка. К началу занятий силами учителей, родителей, шефов были подготовлены 23 школы на 9376 учеников (5 средних, 10 неполных средних, 8 начальных школ). 1 сентября 1944 г. к занятиям приступили ученики начальных классов, 2 октября — вернувшиеся после сельхозработ ученики 5—10 классов. В школах организовались пионерские и комсомольские коллективы. В октябре 1944 г. был создан дом продленного дня для семилеток (на 100 детей), располагавшийся во дворе школы № 1 [37].

 

В период летних каникул 1945 г. в школах и домоуправлениях было создано 8 форпостов, которые охватили 200 детей, комсомолки-старшеклассницы руководили работой детьми. Были созданы оздоровительные лагеря: для детей Центрального района — в деревне Альма на 493 человека, для детей Городского района — в деревне Джалман на 300 человек, для детей Железнодорожного района — в г. Евпатории на 300 человек. Всего за сезон отдохнуло 1043 человека. В Симферополе работало 7 оздоровительных площадок на 500 детей. При детской поликлинике работала санаторная площадка для 150 больных детей [38].

 

К следующему учебному 1945—1946 году заработали 23 школы: 6 средних (2 мужских, 4 женских), 11 семилетних (4 мужских, 2 женских, 5 смешанных), 6 смешанных начальных. Перед началом занятий были проведены родительские собрания, августовские учительские совещания. 1 сентября 1945 г. во всех школах прошли торжественные линейки: в 8.30 — для первой смены, в 13.30 — для второй смены школьников. Первоклассникам были вручены подарки: тетрадь с перьями, фрукты и булочки [39]. Мебели в школах не хватало катастрофически: вместо необходимых городу 2500 парт к 1 сентября 1945 г. было изготовлено 100 парт. Учителя вынуждены были разрешить родителям принести мебель из дома. Средняя заполняемость классов составляла 38 человек, дети сидели за одной партой не по два, а по четыре человека. Несмотря на недостаток учебников, тетрадей, бумаги, письменных принадлежностей, учебный процесс постепенно входил в мирное русло [40].

 

Крымский медицинский институт им. И.В. Сталина реэвакуировался из Казахстана в родной Симферополь в августе 1944 г. Учебный корпус и другие здания института были разрушены, оккупантами было вывезено все оборудование кафедр и общежитий. К 1 октября 1944 г. коллектив мединститута начал занятия на 6 семестрах, провел 2 экзаменационные сессии и 15 июня 1945 г. выпустил 80 врачей, так необходимых воюющей стране [41].

 

В августе 1944 г. вместе с мединститутом прибыло 232 студента, 976 студентов было зачислено уже в Симферополе; профессорско-преподавательский коллектив насчитывал 82 человека. К 1 сентября 1945 г. в мединститут было зачислено на 1-й курс 300 человек, из них 35 человек — участников войны, 16 человек — инвалидов войны, награжденных орденами и медалями — 15 человек. Характерно, что 252 человека — женщины. Общая численность студентов на 1 сентября 1945 г. составляла 1200 человек, профессорско-преподавательский состав — 99 человек [42]. Учебный и административный корпус мединститута временно располагались на бульваре Ленина, 5/7, общежитие студентов разместилось в ранее ему принадлежащем здании на ул. Р. Люксембург, 27. Учебный корпус и анатомический институт восстанавливались медленно, клинические базы не имели оборудования. В аудиториях и кафедрах не хватало мебели, один учебник приходился на 15—20 студентов, не было письменных принадлежностей. Питание в столовой института вместо ожидаемого трехразового было один раз в день. Но, несмотря на трудности, мединститут начал регулярную подготовку необходимых стране кадров [43].

 

Крымский педагогический институт для набора студентов в свой вуз направил в июле 1945 г. в города и районы Крыма преподавателей. К 1 сентября 1945 г. на первые основные курсы было зачислено 147 человек, на учительский факультет зачислено 120 чловек [44]. Все 16 кафедр были укомплектованы профессорско-преподавательскими кадрами. Занятия начались 17 сентября 1945 г. Характерный для того времени факт, что до октября ежедневно по 100 студентов с отрывом от занятий работали на заводе им. Кирова для создания дополнительной базы для питания студентов.

 

Сельхозинститут в 1945 г. принял на I курс 181 студента, всего на 4-х курсах обучалось 438 студентов, из них 47 человек — участники войны. Профессорско-преподавательский состав был полностью укомплектован кадрами (за исключением двух заведующих кафедрами). Столовая обеспечивала студентов двухразовым питанием.

 

В октябре 1944 г. начались занятия в средней медицинской школе, которая к 1 сентября 1945 г. имела два отделения: зубоврачебное и фельдшерско-акушерское, 480 учащихся. Из-за нехватки помещений классных комнат занятия проводились в две смены [45].

 

Техникум советской торговли (располагавшийся на ул. Пушкинской, 16) с конца мая 1944 г. начал работу на базе коммерческого технического училища периода оккупации, включив в состав техникума учащихся и педагогов этого училища. Из 18 преподавателей — 14 проживали на оккупированной территории. Из 221 учащихся 175 проживали на оккупированной территории [46].

 

Работу начали: консервный техникум, техникум пищевой промышленности, строительный техникум, музыкальное училище, а также сеть ФЗО и ремесленных училищ.

 

Крымчане переживали радость, небывалый душевный подъем, отдавали стране свои силы и средства. Так, в апреле 1944 г. крымчане собрали средства на постройку танковой колонны «Крымский партизан», отправляли вещи и посылки на фронт. Подписываясь на 4-й Государственный заем, симферопольцы отдавали государству взаймы один, а некоторые даже три месячных заработка [47]. Размещение 4-й денежно-вещевой лотереи в 1944 г. проходило успешно.

 

Партийные органы уделяли большое внимание идеологической работе на территории, которая была временно оккупирована врагом. До войны городской радиоузел обслуживал 15 тыс. радиоточек, после освобождения в Симферополе осталось 2700 радиоточек. Кинотеатры, как отмечал горком, были перегружены, население испытывало трудности со свободным приобретением билетов из-за деятельности перекупщиков; в кинотеатрах не хватало кинохроник с последними известиями. О том, как популярно было кино у горожан, свидетельствует тот факт, что принималось даже распоряжение, запрещавшее в учебное (дневное) время продажу школьникам билетов в кино, т.к. учащиеся массово прогуливали уроки.

 

К осени 1945 г. на Родину стали возвращаться «остарбайтеры» — советские граждане, угнанные фашистами на принудительные работы. В соответствии с решением Оргбюро ЦК ВКП(б) и постановлением Крымского обкома ВКП(б) от 27 сентября 1945 г. «Об организации политико-воспитательной работы с репатриированными советскими гражданами» Симферопольский горком рассмотрел данный вопрос на заседаниях бюро 20 октября и 27 ноября 1945 г. К 1 ноября 1945 г. в Крым прибыло 20018 репатриантов, в т.ч. 5763 мужчины, 12525 женщин, 1730 детей. Было трудоустроено 18288 репатриантов, дети возобновили обучение в школах [48]. Многие репатрианты становились передовиками, стахановцами. Работа с репатриантами проводилась агитаторами из числа партийного, советского, комсомольского актива, интеллигенции на рабочих местах и по месту жительства репатриантов. На лекциях и беседах репатриированные знакомились с теми изменениями, какие произошли в стране за время их пребывания в фашистской неволе, с этапами великих побед Советской Армии, международным положением. Изучали Сталинскую Конституцию и «Положение о выборах в Верховный Совет СССР». Обком ВКП(б) выделил для репатриированных 3 тыс. экземпляров областной газеты «Красный Крым», 100 экземпляров газеты «Правда», в которых были помещены материалы о жизни советских граждан в фашистской неволе, об их возвращении к честному труду на Родине. Областное издательство «Красный Крым» выпустило брошюры Гроссмана, Горбатова, Величко. В октябре-ноябре 1945 г. на областном радио прозвучали 52 передачи о жизни репатриированных [49].

 

Однако многие райкомы ВКП(б) не проводили массово-политическую работу с репатриированными, работавшими в колхозах и совхозах. Имелись случаи, когда хозяйственные руководители упрекали советских граждан пребыванием в Германии, при малейших погрешностях в работе запугивали их органами НКГБ.

 

Прибывшие из Европы репатрианты имели другой внешний вид, принесли в общество особые настроения. Некоторые положительно отзывались о хозяевах, у которых они работали, хвалили материальную устроенность жизни в Германии, выражали желание вести переписку со своими бывшими хозяевами [50]. Имелись случаи восхваления американской и английской армий. Такие разговоры были признаны недопустимыми, а переписка с бывшими хозяевами — нецелесообразной [51].

 

Население, остававшееся в течение двух с половиной лет на оккупированной территории, подвергалось фашистской идеологической обработке. И партийным органам необходимо было проводить большую работу по изживанию последствий вражеской пропаганды. Прежде всего необходимо было укрепить ряды коммунистов — авангарда советского народа. Проводилась большая работа по проверке деятельности коммунистов в период оккупации, о чем свидетельствуют протоколы заседаний бюро Симферопольского горкома ВКП(б), протоколы заседаний партколлегии Комиссии партийного контроля по персональным делам коммунистов [52]. Коммунисты, активно участвовавшие в партизанском и подпольном движении, были восстановлены в рядах ВКП(б), им выдавали партийный билет взамен утраченного по уважительным причинам. Из партии были исключены не только явные пособники врага, изменники Родины, выявленные и осужденные правоохранительными органами, но и коммунисты «за пассивное поведение в период оккупации», «за то, что не помогали населению в борьбе против захватчиков». Женщины-коммунисты были исключены из рядов партии за недостойное поведение в период оккупации» [53].

 

За скупыми строчками документов партийного фонда встает картина небывалых трудностей, испытаний, выпавших на долю нашего народа в неурожайные 1945—1946 годы. При выдаче продуктовых карточек происходило много злоупотреблений в областном, городских и районных карточных бюро. Множилось число спекулянтов на рынках, участились случаи хищений в торговой сети. Решение бюро горкома от 3 июля 1945 г. «О выпуске недоброкачественного хлеба Симферопольским хлебокомбинатом» свидетельствует о том, что снабжение города хлебом было на грани срыва, строительство II очереди хлебозавода еще не было начато, а хлеб выпускался с дефектами: с повышенной влажностью, с наличием непропека, непромеса [54]. В решении бюро горкома от 11 декабря 1945 г. «О перебоях в снабжении хлебом города Симферополя» указывалось, что хлебные очереди достигли небывалых размеров, недовольство горожан возрастало [55]. Партийные и советские органы принимали решительные меры для снабжения населения продовольствием. Большим подспорьем в этом были подсобные хозяйства: весной 1945 г. насчитывалось в Симферополе 130 подсобных хозяйств организаций и предприятий, с наличием 5500 га распашной земли, на которой сеяли яровые, озимые, овоще-бахчевые культуры. Под индивидуальное и коллективное огородничество было отведено 686,3 га земли, насчитывалось 21986 огородников, в т.ч. 260 коллективных [56].

 

С переходом на мирные рельсы в 1946 г. планировалось отменить карточную систему и возвратиться к нормальному товарообороту. Но неурожай 1945—1946 гг. отодвинул отмену карточной системы на 1947 г. По Крымской области зерна было заготовлено в два раза меньше, чем планировали: 88 тыс. тонн зерна вместо 176 тыс. тонн. В сообщении Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 27 сентября 1946 г. указывалось на необходимость сокращения расхода хлеба на 30% в среднем по стране и на 70% в сельской местности; уменьшения норм выдачи хлеба иждивенцам, детям, уменьшения коммерческой торговли хлебом [57]. В решении ЦК ВКП(б) от 18 октября 1946 г. устанавливалась прибавка в печеный хлеб до 40% кукурузы, овса, ячменя и увеличение припека хлеба с 1,6% до 4%.

 

В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 25 октября 1946 г. партийные органы проводили проверку правильности выдачи продовольственных карточек; нарушители отдавались под суд. На рынках арестовывались спекулянты, в торговой сети пресекались случаи воровства, разбазаривания. Проводилась работа по мобилизации внутренних ресурсов: увеличению лова рыбы, сбору дикорастущих плодов и желудей [58]. Вкус послевоенного хлеба помнят многие симферопольцы.

 

Об участии военнопленных в восстановлении разрушенного хозяйства было известно по воспоминаниям очевидцев. Архивных документов, подтверждающих это, известно очень мало. Обнаружен документ, повествующий об участии в восстановительных работах пленных румын: это телеграмма секретаря Крымского обкома ВКП(б) П.Ф. Тюляева от 1 декабря 1944 г. в Москву наркому Союзпищепрома Зотову, в которой П.Ф. Тюляев просит выделить через ГУЛАГ три тысячи военнопленных румын, находившихся в Крыму, для использования их для работы на виноградниках совхоза «Массандра» сроком на 2—3 месяца [59].

 

Из документов фонда Симферопольского горкома стало известно, что в 1944 г. на восстановительных работах на ликеро-водочном заводе в Симферополе было занято 20 военнопленных [60]. На строившемся заводе жидкой углекислоты работали военнопленные (численность не указана) [61]. На машиностроительном заводе им. Куйбышева с сентября 1944 г. по январь 1945 г. работало от 20 до 40 военнопленных, их выработка раскладывалась на рабочих завода [62]. Интересно постановление бюро Симферопольского горкома от 20 ноября 1945 г. «О революционной бдительности на предприятиях и в учреждениях». Горком предписывал вынести существовавшие на территории ликеро-водочного завода и машиностроительного завода им. Куйбышева общежития военнопленных немцев за пределы территорий заводов [63]. Из документов фонда известно, что военнопленные работали: на авторемонтном заводе, в трамвайном парке, заводах «1 Мая», им. С.М. Кирова, хлебозаводе, мельнице № 2. В большинстве документов указано, что по национальности это были немцы. Всюду, где работали пленные, наблюдалось, по формулировке горкома партии, панибратское отношение к пленным немцам со стороны советских людей, которые давали им хлеб, папиросы [64]. Несмотря на требование партийного комитета «повысить революционную бдительность, не допускать панибратского отношения», советский народ относился к поверженному врагу гуманно, милосердно.

 

Таким образом, документы архивного фонда Симферопольского горкома ВКП(б) дают возможность нам, живущим в третьем тысячелетии, увидеть город Симферополь и его жителей в трудные, героические 1944—1945 годы.

 

Список использованной литературы:

 

1. Государственный архив в АРК. — Ф.П-151. — Оп.1. — Д.493. — Л.12.

2. ГА АРК. — Ф.П-8. — Оп.1. — Д.272. — Л.1.

3. Там же. — Д.283. — Л.43.

4. Там же. — Д.300. — Л.15.

5. Там же. — Д.269. — Л.2.

6. Там же. — Д.267. — Л.6.

7. Ф.П-1. — Оп.1. — Д.2411. — Л.8.

8. Там же. — Л.3.

9. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.269. — Л.4.

10. Там же. — Л.12.

11. Там же. — Д.270. — Л.1.

12. Ф.П-1. — Оп.1. — Д.2232. — Л.167—182.

13. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.282. — Л.126.

14. Движение Александры Максимовны Черкасовой возникло в 1943 г., ее бригада трудилась на стройках в свободное от основной работы время. Очерки истории Крымской областной партийной организации. — Симферополь, 1981. — С.213.

15. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.269. — Л.6.

16. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.282. — Л.36

17. Там же.

18. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.282. — Л.13.

19. Там же. — Л.54.

20. Там же. — Д.302. — Л.4.

21. Там же. — Д.282. — Л.69.

22. Там же. — Л.79

23. Там же. — Д.302. — Л.26.

24. Там же. — Д.282. — Л.96.

25. Там же. — Д.293. — Л.34.

26. Там же. — Д.282. — Л.30.

27. Там же. — Д.302. — Л.18—19.

28. Там же. — Л.15.

29. Там же. — Д.268. — Л.2 об.

30. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.268. — Л.38.

31. Там же. — Д.304. — Л.1.

32. Там же. — Д.282. — Л.20.

33. Там же. — Л.139.

34. Там же. — Д.268. — Л.5.

35. Там же.

36. Там же. — Д.296. — Л.8.

37. Там же. — Д.277. — Л.49.

38. Там же. — Д.299. — Л.18.

39. Там же. — Л.56—57.

40. Там же. — Л.18.

41. Там же. — Л.24.

42. Там же. — Л.31 об.

43. Там же. — Л.24 об.

44. Там же. — Л.29.

45. Там же. — Л.35.

46. Там же. — Л.39.

47. Там же. — Д.293. — Л.37.

48. Ф.П-1. — Оп.1. — Д.2411. — Л.40.

49. Там же. — Л.43.

50. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.290. — Л.30.

51. Ф.П-1. — Оп.1. — Д.2411. — Л.42.

52. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.297.

53. Там же. — Д.269. — Л.60—61. — Д.285. — Л.200—207. — Д.309. — Л.26.

54. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.302. — Л.14.

55. Там же. — Д.286. — Л.211.

56. Там же. — Д.296. — Л.1.

57. Там же. — Д.309. — Л.22.

58. Там же. — Д.309. — Л.25.

59. Ф.П-1. — Оп.1. — Д.2232. — Л.228.

60. Ф.П-8. — Оп.1. — Д.282. — Л.103 об.

61. Там же. — Л.95.

62. Там же. — Д.302. — Л.5.

63. Там же. — Д.286. — Л.176—177.

64. Там же. — Д.293. — Л.87—89.

 

 

источник

[Rumlin]

80 - 90-е гг.

конкретно эту фото Ainars из Риги сделал летом 1985-го.

 

Считается, - продолжает краевед, - что шестьдесят лет назад от танка перезахоронили останки тридцати одного воина. Но в 2003 году, когда рыли котлован под Александро-Невский собор, обнаружили останки четверых - их вновь перезахоронили у церковной ограды, крест виден через забор.

На раскопках этой братской могилы присутствовали сотни людей. Раскапывали пленные немцы. Слой за слоем. Укладывали на поле. Кого опознавали - увозили хоронить. Опознали и всех работников театра. Добросмыслов был очень худой, изможденный, в нижней сорочке, Александра Федоровна - в желтой кофточке и коричневой юбке, обувь снята. Все были расстреляны в затылок, только одному Добросмыслову, который, видно, обернулся и крикнул что-то в лицо врагам, пуля вошла спереди и раздробила челюсть, а Барышев в последний момент смог выдернуть руки из проволоки и обнял Савватеева, так они вместе и лежали. Их привезли во двор театра, к воротам нельзя было пробиться, улица была запружена людьми. Похоронили их в сквере Победы, (там, где сейчас воссоздается храм Александра Невского, позже были перезахоронены на городском кладбище у центрального рынка) из театра несли на руках, у гробов стоял почетный караул, город прощался с любимыми артистами. Они ушли навсегда, но память о них жива.

[Rumlin]

В оставшийся без электроэнергии Симферополь 8 мая 1944 г. прибыл энергопоезд мощностью 1200 кВт. Энергопоезд установили на территории кожевенно-обувного завода, для чего анатровскую железнодорожную ветку освободили от трофейных вагонов

кстати говоря видел фотку на стене в Крымэнерго.

[Simfosaur]

 

На раскопках этой братской могилы присутствовали сотни людей. Раскапывали пленные немцы. Слой за слоем. Укладывали на поле. Кого опознавали - увозили хоронить. Опознали и всех работников театра. Добросмыслов был очень худой, изможденный, в нижней сорочке, Александра Федоровна - в желтой кофточке и коричневой юбке, обувь снята. Все были расстреляны в затылок, только одному Добросмыслову, который, видно, обернулся и крикнул что-то в лицо врагам, пуля вошла спереди и раздробила челюсть, а Барышев в последний момент смог выдернуть руки из проволоки и обнял Савватеева, так они вместе и лежали. Их привезли во двор театра, к воротам нельзя было пробиться, улица была запружена людьми. Похоронили их в сквере Победы, (там, где сейчас воссоздается храм Александра Невского, позже были перезахоронены на городском кладбище у центрального рынка) из театра несли на руках, у гробов стоял почетный караул, город прощался с любимыми артистами. Они ушли навсегда, но память о них жива.

 

Да, Наталья Пупкова, которая не раз писала о "группе "Сокол", в этот раз о ней отчего-то не вспомнила.

В прошлом году вышел фильм некоего Александра Беланова "После премьеры - расстрел. История одного предательства", но он по-прежнему оставляет больше вопросов, чем ответов.

 

http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3196198

[Rumlin]

Может специально. Она откапывает очень интересные факты. Многое попадалось раньше, но некоторые подробности впервые читаю.

[Simfosaur]

О некоторых подробностях периода оккупации Крыма писала также Наталья Васильевна Киселева , канд. полит. наук, доцент кафедры политических наук и международных отношений философского факультета ТНУ.

 

Так, в статье "О чистоте крови, или "Голос Крыма" как рупор обыкновенного фашизма"

("Крымское время" №65, 14 июня 2005 г.) она, в числе других, приводит следующее свидетельство:

 

"Л. М. Медведева, Л. А. Лефлядинцева и Т. И. Гвоздикова из Симферополя писали:

...Мы, как и Хижниченко с Аверкиевым, во время оккупации жили в Крыму, и мы рады, что их семей не коснулись зверства тех времен! Но это не означает, что их не было. Вы спросите у бывших партизан, как действовали карательные отряды во времена прочесов леса, кто грабил партизанские базы, кто сжигал села с людьми, которые находились близко к лесу! И вы, живя в Симферополе, не знали, как расправились с населением деревни Саблы?! А там в основном жили славяне. И вы не знали о концлагере на территории совхоза "Красный", где уничтожали тысячи людей?! И вы не знали, кто 10 апреля 1944 года, когда фашисты уже покинули город, расстреливал людей в Дубках и в том же совхозе "Красный"?! - ПРЕДАТЕЛИ!!!

Мы, например, об этом не просто слышали, а знали. Мы — это участники патриотической подпольной группы. Несколько человек из нашей группы были арестованы СД в марте 1944 года. 8 апреля румыны погнали этапом на Севастополь арестованных, среди которых были и наши ребята В. Рябченко и В. Козинец. Их переправили в трюмах пароходов в Румынию, а когда закончилась война, они вернулись в Симферополь. А 10 апреля оставшихся узников предатели вывезли в Дубки и расстреляли. И мы своих товарищей - Вову Доцуна, Игоря Носенко, Юру Рожкова - нашли в одной из многих ям в Дубках! ..."

 

http://webcache.goog...w.google.com.ua

[Rumlin]

Концлагерь Красный

впечатлительным не рекомендуется

http://www.kp.crimea.ua/images/content/image/image819.JPG

[ratibor]

Rumlin, это в тему про заслуги братьев наших меньших

[Rumlin]

ratibor, там про них нет

[ratibor]

Rumlin, есть выше по ссылкам

[chacker]

http://waralbum.ru/wp-content/uploads/yapb_cache/tartar.9z47omxj5ygocw8sccs8goc44.ejcuplo1l0oo0sk8c40s8osc4.th.jpeg

 

Танцующий солдат-коллаборационист. Судя по белой повязке и отсутствию погон это доброволец вспомогательной службы- хиви (от немецкого Hilfswillige — «готовые помочь»), этнический крымский татарин. Предположительно район Ялты, Крым.

[bormaley]

Ребята, не обижайтесь, но идите в Ж.ОПУ, не надо СЕГОДНЯ трогать скользкую национальную тему - у предателя-ГАНДОНА национальности НЕТ!!!

 

Или напомнить про русскую РОА или укранские оун-упашные Нахтигаль и Роланд?

 

А на всякий случай немного КРЫМСКИХ данных:

 

Среди официального состава 3 (трех!!!) разведывательно-диверсионных школ Абвера находившихся на территории Крыма (п. Симеиз, Тавель, Бешуй) нет ни одной татарской фамилии, но есть предатели-кадровые офицеры с русскими, украинскими, грузинскими, армянскими, карачаевскими фамилиями.

Контрразведка Абвера - 2 украинских фамилии, 2 русских.

Морская контрразведка Абвера - 2 украинских фамилии, 2 русских.

Разведывательно-диверсионная школа РСХА и СД в Евпатории - кавказцы и татарин

 

А "слушатели" школ те же русские, украинцы, татары, кавказцы ...

 

Сотрудничали ли татары с немцами? сотрудничали. предавали, выдавали, убивали советских граждан/воинов? да.

Сотрудничали ли русские с немцами? сотрудничали. предавали, выдавали, убивали советских граждан/воинов? да.

Сотрудничали ли украинцы с немцами? сотрудничали. предавали, выдавали, убивали советских граждан/воинов? да.

 

...

 

и ПО ОСНОВНОЙ теме ветки - с 1942 года в Симферополе дислоцировались Контрразведка и Морская Контрразведка Абвера

 

 

Зы. просьба к модераторам - перенести "национальные" посты в соответствующую тему

[chacker]

bormaley, сам иди ты в жопу.

 

То что предатели были везде это понятно, но у татар предателями были все, этот народ массово помогал немцам, тому куча доказанных фактов.

 

ОУН-УПА это совершенно другая тема.

[bormaley]

 

То что предатели были везде это понятно, но у татар предателями были все, этот народ массово помогал немцам, тому куча доказанных фактов.

 

 

ну-ну. вот просто ВСЕ. :angry:

 

ладно, а НАШИМ партизанам ты веришь?

 

ПАРТИЗАНСКОЕ " ДВИЖЕНИЕ В КРЫМУ. (1941—42) Научное издание. © Издательство «СОНАТ», оформление, 2006 © Государственный архив в Автономной Республике Крым

 

например, достаточно интересны с. 180-205 ИЗ ДОКЛАДОВ, ДОНЕСЕНИЙ, РАПОРТОВ И ПИСЕМ ПАРТИЗАНСКИХ КОМАНДИРОВ КРЫМСКОМУ ОБКОМУ ВКП(Б) И ВОЕННОМУ СОВЕТУ КАВКАЗСКОГО ФРОНТА, ЦЕНТРАЛЬНОМУ ШТАБУ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ ПО «ТАТАРСКОМУ ВОПРОСУ»

[Гость dwor]

bormaley, не в обиду, но эта тема раскрыта от и до еще на старом форуме пользователем sstar.

За что ему огромное спасибо. Там полные подборки архивных документов. Читать не перечитать ;)

 

http://simferopol.in/topic/46-krimsko-tatarskii-faktor/ - кратко

http://crimea-board.net/index.php?showtopic=9654 - подробно

 

Единственное непонятно какой баран на Крымском форуме снес тему "Сталин и его время".

Там было несколько десятков страниц с детальной подборкой архивов, документов и т.д.

[bormaley]

А чё обижаться-то?

 

Я писал "здесь и сейчас", в привязке к вчерашнему ДНЮ, а то что когда-то было где-то на каком-то старом форуме - мне не ведомо.

 

Мы ж поди не персонажи из анекдота про рассказывание анекдотов по номерам?

 

За ссылочки - спасибо. Будет время - пошарюсь.

[Simfosaur]

Концлагерь Красный

впечатлительным не рекомендуется

Вот тут еще много фотографий по концлагерю в совхозе Красном - Дубках

Тоже не для слабонервных.

 

Посетую - сначала материалы по истории Крыма на сайте фонда Москва-Крым скончались, потом у Центра информации крымских татар проблемы начались (сейчас доступно только сохраненное гуглом), недавно - дневники Лашкевича пришлось по кускам собирать :angry:

[kimmeriy]

Возможно кто нибудь из форумчан знает,где найти сведения о военнопленных в лагерях на территории Крыма с 1941 года?

[Odin]

Возможно кто нибудь из форумчан знает,где найти сведения о военнопленных в лагерях на территории Крыма с 1941 года?

Кстати да, интересно, в каком архиве у нас хранятся эти сведения.

Если что вот тут список немецких лагерей, гетто и т.д. на территории СССР, Германии и др. стран Европы с указанием адресов архивов. Крыма правда тут нет.

Ну еще и по ФИО можно попробовать узнать ОБД Мемориал

[Simfosaur]

Кстати да, интересно, в каком архиве у нас хранятся эти сведения.

Если что вот тут список немецких лагерей, гетто и т.д. на территории СССР, Германии и др. стран Европы с указанием адресов архивов. Крыма правда тут нет.

Ну еще и по ФИО можно попробовать узнать ОБД Мемориал

По ссылке почему-то вообще нет лагерей на территории Украины. Белоруссия, Прибалтика и даже Голландия с Францией есть, а Украины - отчего-то нету... (?...)

 

Уже осенью 42-го была создана Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Работала она и в Крыму, некоторые расследованные ей материалы были представлены в Нюрнберге: керченский Багеровский ров. И в Севастополе, во время известного суда над военными преступниками 1947 года.

 

Материалов по деятельности этой комиссии в Крыму в интернетах очень немного. Историки подсказали, что в одном из гражданских архивов Симферополя - есть папка. Но, думаю, многого в этой папке все-таки нет.

К сведению - кто-то рассказывал, что в архивах учреждений, которыми иногда пугают не только маленьких детей, но и больших взрослых, просто нет места, за которым могли бы работать посетители-исследователи. ИМХО - и это хорошо, и это правильно, товарищи! (с)

[Odin]

Историки подсказали, что в одном из гражданских архивов Симферополя - есть папка.

То что, в т.ч. такая информация есть в архивах МО РФ и Украины, в МО РФ 100% должно быть к гадалке не ходи. Интересен вопрос, есть ли и если есть, то в каком именно архиве Крыма такие сведения.

 

По ссылке почему-то вообще нет лагерей на территории Украины. Белоруссия, Прибалтика и даже Голландия с Францией есть, а Украины - отчего-то нету... (?...)

Угу, знаю, но все такие мало ли кому полезно будет.

[Simfosaur]

То что, в т.ч. такая информация есть в архивах МО РФ и Украины, в МО РФ 100% должно быть к гадалке не ходи. Интересен вопрос, есть ли и если есть, то в каком именно архиве Крыма такие сведения.

В СБУ поболее должно быть. Регулярные части пришли-ушли, а расследовали-то НКВД - ГПУ - КГБ. Чуть позже, если получится, выложу один интересный док. В МО тоже многое есть, но эти архивы тоже простым смертным недоступны.

Издание "Нацистские лагеря смерти, очевидцы свидетельствуют" готовилось как по архивам СБУ, так и по гос. архиву АРК. Сейчас вышли уже две книги, готовится третья - фотоальбом.

В Симферополе два здания госархива - на Павленко 1А и Кечкеметская, 3, за бывш.универмагом "Крым".

Если посещать - то начинать нужно с Павленко.

 

Здесь, можно даже созвониться.

[Odin]

Если посещать - то начинать нужно с Павленко.

Мерси.

В СБУ поболее должно быть.

Та да, но иногда раньше дублировали, что касается военнослужащих в МО 100% хранится кто, где и как.

В МО тоже многое есть, но эти архивы тоже простым смертным недоступны.

Та да. Сиди "сволочь" и руками переписывай, никогда этой системы не понимал. А вот справочку в отношении себя любимого или своего родственника то выдают за милую душу.

[Simfosaur]

По архивам такая инфа прошла:

Служба безопасности Украины не планирует осуществлять публикацию списков лиц, сотрудничавших с немецко-фашистскими оккупантами в годы Великой Отечественной войны на территории Крыма.

 

Об этом в ходе научно-практической конференции, посвященной Международному дню памяти жертв нацизма, состоявшейся в Симферополе, рассказал сотрудник архива Главного управления СБУ в АРК Андрей Кохан.

 

«На данный момент у нас работает группа "Реабилитированные историей", которая создает колоссальную базу по жертвам сталинских репрессий. Дело в том, что туда вошли и люди, которые были репрессированы в послевоенный период. Там есть среди репрессированных и осужденные за коллаборационизм, чья вина не доказана на основании имеющихся материалов, но которые были репрессированы. Что касается публикации списков (коллаборационистов – ред.), то на данный момент этим мы заниматься не планируем», – сказал сотрудник архива крымского главка СБУ.

 

По его словам, «списки есть, но их достаточно трудно восстановить». «Такого нет что, к примеру, открываем дело, а там, в деле, проходят полностью коллаборационисты города Симферополя или коллаборационисты города Феодосии, и то же самое по селам. Есть такие материалы в государственном архиве АРК, они находятся на абсолютно открытом доступе. У нас эти материалы пока что засекречены. Это связано с законодательной базой Украины, в частности, Законом "Об информации" и еще с рядом нюансов. Кроме того, мы не можем установить полностью, кто являлся коллаборантом, кто не являлся, кто участвовал в Армянском Легионе (формирование вермахта, состоявшее из представителей армянского народа – ред.), кто служил в какой-то Абвер-команде, либо был членом мусульманского комитета (Симферопольский мусульманский комитет – крымско-татарская коллаборационистская организация, действовавшая на стороне нацистской Германии на территории оккупированного Крыма в годы ВОВ – ред.), потому что уголовные дела, как правило, заводились на незначительную группу лиц – 5-6 человек. То есть восстановление полной картины, кто являлся коллаборационистом, сколько человек поддерживало оккупационную власть и так далее, проследить очень трудно. Это довольно большая работа», – отметил Андрей Кохан.

 

Он рассказал, что документальные материалы по данному вопросу хранятся на территории Российской Федерации, в частности, в архивах ФСБ и ГРУ, а также в Украине – в Центральном государственном архиве высших органов власти управления и в архивах службы безопасности Украины, как по регионам, так и в отраслевом архиве в Киеве. «Что в архиве ГРУ, можно только догадываться, а в ФСБ по составу документы примерно такие же, как и у нас, это документы как немецкие, так и румынские. Что касается деятельности органов местного управления, которые немцы формировали на оккупированных территориях, то тут дела обстоят намного хуже, потому что при наступлении советских войск начинается массовое уничтожение документальных материалов, чтобы потом при приходе советских властей уже не могли установить, кто сотрудничал с немцами, кто не сотрудничал. Документы в органах власти, разведки, контрразведки были уничтожены в 1943 году, а потом уже – непосредственно при освобождении Крымского полуострова в 1944 году», – рассказал Андрей Кохан.

отсюда

И еще - по поводу того, что я в цитате не выделил: последнее время в инете на форумах и в каментах идет вброс инфы о том, что в "Красном" - был концлагерь "кровавой сталинской гэбни", и массовые расстрелы происходили именно там. Может - тролль-одиночка, но - может и нет. Заметил, что после процитированной выше инфы такие сообщения проходили часто.