Симферопольский Форум: Криминал - Симферопольский Форум

"Цель и средство любого эффективного ответа на угрозу организованной преступности — информация". Это мнение американских криминологов Д. Герберта и Х. Тритта (D. Herbert, H. Tritt) предельно четко отражает сущность подхода полицейских и специальных служб наиболее развитых стран к борьбе с данным явлением. В практической деятельности во главу угла ставится сбор, накопление, оценка и обработка разведывательной информации о преступных структурах. "Качественная информация — ключ к надежной политике и стратегии контроля организованной преступности" утверждают Дж.Динтино и Ф.Мартенс (J.Dintino, F.Martens).

В основе такого подхода — четкое понимание того, что основной объект воздействия правоприменительных сил в этой сфере — криминальные организации, как единое целое. "Сегодняшняя наша основная цель — не борьба с отдельными мелкими жуликами, а уничтожение крупных преступных организаций, подчеркивает директор американского Федерального бюро расследований Уильям Сешенс (William S. Sessions). "Методом "обработки конкретного случая", — полагают в Швейцарии,- можно изобличить только отдельных лиц, которые без труда будут заменены в преступной группе... Органы уголовного преследования, если они хотят всерьез бороться с организованной преступностью, должны ставить перед собой следующую главную цель: разгром организации путем изобличения максимального числа ее членов и в первую очередь главарей. А для этого необходима широко задуманная и настойчиво проводимая ... работа по изучению всего "организма" преступного формирования. ... Традиционный метод расследования здесь только помешал бы".

Совместная операция Агентства по борьбе с распространением наркотиков (Drug Enforcement Agency — DEA) и ФБР "Pizza Connection" ("Связь через пиццерию") привела в конечном итоге к широкомасштабным арестам ведущих представителей международного наркобизнеса. Зарубежные специалисты, комментируя этот факт, подчеркивают, что успех дела обеспечили долговременные, тщательно подготовленные мероприятия по сбору подробных разведывательных данных.

В отличие от расследования обычного преступления (преступления — инцидента), когда полиция исходит из ставшего известным факта нарушения закона, расследование действий криминальных организаций требует длительного наблюдения, позволяющего выявить цели, методы и районы их преступной деятельности, структуру и кадровый состав, планы и замыслы. Конспиративность преступных сообществ, предпринимаемые ими меры к сокрытию следов противоправных действий, нейтрализации возможных свидетелей и иных неугодных лиц, проникновение в структуры власти, использование современных технических средств, создают условия, в которых поступление в правоохранительный орган полноценной оперативно значимой информации в состоянии обеспечить только специальные средства и методы негласного расследования: электронный контроль, наружное наблюдение, перлюстрация почтовой корреспонденции и, наконец, агентура.

Остановимся подробней на последнем и проследим как понимают и оценивают роль агентурного метода западные правоохранительные системы. Прежде всего отметим тот факт, что законодательная и судебная власти развитых государств всегда активно поддерживали усилия по укреплению агентурной деятельности, занимающей значительное место в полицейских операциях и акциях специальных служб.

Верховный Суд США неизменно подчеркивает право полиции на получение информации посредством осведомителей. "Использование секретных осведомителей или тайных агентов, — говорится в одном из решений этого уважаемого органа, — является законной и правильной практикой исполнения закона и оправдано интересами публики". (Laird v. Tatum. 408 U.S. 1 (1972). Знаменитая четвертая поправка к американской конституции не защищает правонарушителя от того, что лицо, которого он добровольно посвящает в свои противоправные действия, не разоблачит их.

Активно используя агентуру в своих расследованиях, органы правопорядка полагаются также и на традиционные настроения западной общественности. Абсолютное большинство населения, никак не отождествляя себя с преступным миром или деятельностью иностранных разведок, относится в целом одобрительно или нейтрально к использованию специальных методов расследования уполномоченными на то органами (полемика касается в основном определения рамок их применения а также форм контроля, исключающих возможные злоупотребления). Сказывается также традиционная законопослушность граждан, довольно высокий уровень общественного правосознания. Имеются и вполне реальные исторические корни. Так в Британии, еще до создания постоянной полицейской системы, с начала 18 века действовала система "Do it yourself". Каждый гражданин мог самостоятельно передать правосудию преступника, рассчитывая на часть возвращенного похищенного или иную награду. Врожденное уважение к закону большинства граждан позволяет и сегодня широко использовать такие полицейские программы, как, например, канадские "Соседский догляд" или "Схвати за руку". Схема действия последней такова. Любой житель Оттавы, заметив чьи-либо подозрительные действия, может позвонить в полицию и рассказать о своих наблюдениях. Если подозрения окажутся верными и приведут к аресту преступника, источник информации получит материальное вознаграждение. При этом гарантируется полное инкогнито, что снимает опасения относительно возможной мести преступника: причитающуюся сумму можно востребовать в банке, назвав индивидуальный номер, который выдается звонящему в полицию. В Японии дисциплина, конформизм и глубоко укоренившиеся в обществе корпоративные традиции позволяет полиции и спецслужбам этой страны твердо рассчитывать на конфиденциальное информационное содействие практически любого гражданина. Отметим к слову, что для Руси более характерна традиция сокрытия от властей воров и лихих людей, сочувствия и помощи арестантам.

Полицейские руководители в развитых странах исходят их того, что в ряду специальных методов использование тайных агентов и осведомителей является наиболее эффективной "техникой", в частности, в борьбе с организованной и "беловоротничковой" преступностью, коррупцией, с террористическими организациями. В этих сферах от агентуры поступает основная масса наиболее ценной и непосредственно относящейся к делу информации. Недаром в среде американских полицейских популярна поговорка: "Полицейский хорош настолько, насколько хорош его осведомитель".

"Осведомитель — решающее средство расследования,- утверждает американский криминолог Дж.Уилсон (James Q.Wilson), долгое время исследовавший деятельность двух весьма эффективных спецслужб США — ФБР и ДЕА,- в феврале 1976 года я опросил 10 сотрудников ФБР, расследовавших в общей сложности 86 криминальных дел, в половине из них использовались осведомители, часть из них — в чисто информационных целях, другие — в активных мероприятиях. Например, информатор помогал преступникам организовать нападение на трейлер, в то время, как сотрудники ФБР держали ситуацию под контролем, готовые в любой момент осуществить операцию по захвату".

Как ни парадоксально, но несмотря на бурное развитие техники электронного контроля значение агентуры, как эффективного средства негласного расследования возрастает. Причина в том, что усложнение в современном мире структуры социальных связей неизбежно ведет к усилению роли человеческого фактора. Это закономерно и для такой специфической сферы, как оперативно-розыскная деятельность. Весьма характерно, что мартовские 1992 года слушания комитета по разведке палаты представителей Конгресса США выявили тенденцию, свидетельствующую о том, что основной упор в деятельности разведывательного сообщества этой страны будет делаться на работу с агентами, а не технические средства. С приходом Роберта Гейтса (R.Gates) на пост директора ЦРУ и номинального руководителя всей разведывательной системы Америки, активно развернулась работа по расширению агентурной сети. Бывший директор ЦРУ, а ныне эксперт по вопросам разведки Ричард Хелмс (R.Helms) в недавнем интервью выходящему в Париже журналу "Жен Африк" высказался за более активное использование методов агентурного сбора информации.

Здесь самое время пояснить некоторые особенности специальной терминологии. В практике американского Федерального бюро расследований, некоторых иных правоприменительных ведомств этой страны, а также других государств используются следующие понятия:

1. конфиденциальный источник (confidential source) — лицо, передающее на конфиденциальной основе информацию, к которой оно имеет законный доступ в силу своего объективного положения. Конфиденциальный источник как правило не связан с преступным миром, предоставляет информацию, не нуждаясь в специальных стимулах. Конфиденциальным источником может быть, например, банковский служащий, сотрудник колледжа, торговый работник, бизнесмен и так далее;
2. осведомитель, информатор (Informant, Informer, технический термин "Cooperating Individual" — CI) — любое другое лицо, передающее ФБР информацию на конфиденциальной основе. Обычно это лицо, тесно связанное с объектами негласного расследования и имеющее в этой связи надежный доступ к оперативно-ценной информации. Чаще всего осведомитель — это непосредственный представитель преступного мира. Франкфуртский прокурор Г. Кернер, знаток уголовного мира отмечает: "У законопослушного, любящего порядок, щепетильного, осторожного и прямодушного человека нет шансов стать осведомителем ... Это означает, что обычно у осведомителя за спиной успешная уголовная карьера или изрядный опыт контактов с уголовниками".

В ДЕА употребляют следующие термины:

1. информатор I класса — представитель криминальной среды или лицо, тесно связанное с этой средой. Обычно он сотрудничает сознательно, но иногда используется и "втемную". Например уличный торговец наркотиками может не знать, что совершает сделки с сотрудником ДЕА, и таким образом непреднамеренно выводит его на оптового поставщика запрещенного товара;
2. информатор II класса — обычный гражданин. Например — сотрудник отеля, информирующий о прибытии в город объекта оперативного внимания или легальный торговец химическими препаратами, которые могут быть использованы в производстве амфетаминов или барбитуратов.

В процессе расследования полиция и спецслужбы широко и в разнообразных формах пользуются помощью осведомителей: от простых разовых заданий до участия в сложных и долговременных операциях. Наряду с этим, к особо ответственным операциям привлекается особая категория негласных сотрудников — "секретные агенты", особенно в тех случаях, когда речь идет о получении не просто оперативной информации, а обвинительных доказательств для судебного процесса.

В соответствии с "Указаниями генерального Прокурора США по тайным операциям ФБР" 1987 года (Attorney Generals Guidelines on FBI Undercover Operations) "секретный агент" — это штатный сотрудник ... работающий под руководством и контролем ФБР в определенном расследовании, чьи отношения с Бюро скрываются от третьих лиц в ходе операции путем использования прикрытия или вымышленных установочных данных. "Тайная операция" — операция негласного расследования, в которой используется "секретный агент". В серьезных операциях обычно сочетается участие "секретных агентов" и осведомителей. Нередко осведомитель вводит в организацию агента, выступающего в соответствующей обстоятельствам роли. "Тайная операция" обычно заканчивается судебным процессом с агентом, выступающим в качестве главного свидетеля обвинения. В 1984 году министр юстиции США У.Смит (W.Smith) охарактеризовал "тайные операции" как один из наиболее эффективных и успешных инструментов расследования. "Во многих случаях, — подчеркнул он, — этот инструмент является единственным методом борьбы со злом". Метод признан Конгрессом США исключительно эффективным оружием в борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Федеральное бюро расследований прибегает к помощи "секретных агентов" в криминальных расследованиях с 1972 года. В 1973 — 74 г.г. они использовались примерно в 30 делах. К 1984 году количество таких расследований достигло 391, а расходы составили 12 518 000 долларов. В настоящее время этот метод применяют практически все ведомства системы охраны правопорядка США.

Один из наиболее известных фактов такого рода, данные о котором были раскрыты в 1982 году — проникновение агента ФБР Джо Пистоуна (Joe Pistone) в высшие слои "La Cosa Nostra", где он провел шесть лет. В результате стало возможным судебное преследование ряда лидеров американской мафии. Успешное внедрение агента было частично приостановлено по причине опасений за его жизнь. Дело не в том, что он был разоблачен преступниками, а в самом его успехе. Пистоун сыграл свою роль так хорошо, что возникла опасность для него в борьбе с соперничающей преступной группировкой (Goblin: про это засняли художественный фильм Donnie Brasco).

В 1987 году широкую огласку в прессе получили результаты операции "Double Steel", проводившейся ФБР в штате Нью-Йорк с целью выявления и разоблачения коррумпированных чиновников. С миниатюрным звукозаписывающим устройством, спрятанным в одежде, секретный агент, выступавший под именем коммерсанта Винни Силона (Vinnie Silon), в течение двух лет 106 (сто шесть) раз предлагал взятки должностным лицам штата, встретив всего один отказ, и то, потому, что объект счел предложенную сумму недостаточной.

Аналогичные методы применяет также французская полиция, в частности "бригады сыска и захвата" — БРИ, сотрудники которых осуществляют наблюдение за преступной средой изнутри. В Швейцарии в последние годы в криминальную среду наряду с обычной агентурой внедряют штатных сотрудников полиции, именуемых "taupe" — "крот". Венгерская полиция располагает подразделениями глубоко законспирированных сотрудников, специально подготовленных для работы в преступном мире. Оперативная деятельность отдела "ОП" Гамбургского криминального ведомства основывается на использовании т.н. "прикрытых сотрудников" ("verdeckte vermittler") в криминогенной среде. Также действует специальные и полицейские службы других стран.

Обращает на себя внимание тенденция к расширению круга субъектов и объектов применения современных технологий негласного расследования. Только в США, помимо полицейских органов различного уровня, можно насчитать больше десятка федеральных ведомств, использующих методы тайного розыска, и, прежде всего, агентуру. В их числе ФБР, ЦРУ, РУМО, военная контрразведка, Агентство по борьбе с распространением наркотиков, Бюро по контролю за алкоголем, табачными изделиями и оружием, Служба иммиграции и натурализации, Служба внутренних доходов, Служба Маршаллов, Береговая охрана, Таможенная служба, Секретная служба Министерства финансов. По свидетельству профессора Garry Т. Маrx, к специальным методам расследования все чаще прибегают также федеральные ведомства, на первый взгляд весьма далекие от правоприменительной деятельности. В своем исследовании "Undercover" профессор в этой связи упоминает департаменты сельского хозяйства, внутреннего жилищного и городского развития, администрацию правительственных служб, комиссию по ядерному регулированию, комиссию по товарам и торговле, некоторые комитеты Конгресса, а также ведомство, занимающееся вопросами потребления, здоровья и защиты окружающей среды, агентство по транспортным средствам и др.

Сферы применения этих методов также весьма разнообразны. Так, например Лесная служба США в 1985 году сообщила о своем плане борьбы с незаконными посевами марихуаны, который включает использование 500 специальных агентов. В июне 1990 года служащий американской электронной компании "Плюм текнолоджи" Р.Хоффман был арестован в международном аэропорту Лос-Анджелеса при попытке получить чек на сумму 150 тысяч долларов от агентов таможенной службы Соединенных Штатов, выдававших себя за посредников компаний ЮАР. Хоффману предъявлено обвинение в незаконной продаже за рубеж секретной технологии.

В печать попали сведения о методах борьбы с таким видом морально-нравственной преступности, как вовлечение детей в порнобизнес с применением шантажа и насилия. Поскольку преступления такого рода обычно совершаются в приватной обстановке, полиция широко использует для их раскрытия наружное наблюдение, специальную электронную технику, видео- и звукозапись, практикует внедрение агентуры в соответствующую среду.

Летом этого года ФБР США завершило крупномасштабную операцию по раскрытию мошенничества в сфере медицинского обслуживания населения, в результате которой было арестовано более 100 человек в 52 городах страны. При этом ФБР использовало многочисленную агентуру в колониях различных национальных меньшинств для получения сигнальной информации, контроля за обстановкой, ведения разработок.

В последние годы в большинстве высокоразвитых стран Запада в законодательном порядке были наделены полномочиями правоохранительных органов налоговые ведомства. В их структуре имеются службы фискального сыска, использующие в финансовых и налоговых расследованиях формы и методы работы, характерные для полиции и контрразведки: скрытое наблюдение, задержание, обыски и аресты; перлюстрация корреспонденции и прослушивание телефонные разговоров; применение оперативной техники и конспиративной звуко- и видеозаписи; привлечение агентуры и платных информаторов.

Так налоговое ведомство США — (Internal Revenue Service) имеет право проводить специальные операции и использовать институт секретных помощников. Объектами негласных расследований IRS стали крупные бизнесмены, банкиры и менеджеры, судьи и прокуроры, военнослужащие, выборные должностные лица, профсоюзные лидеры и руководители различных общественных организаций, а также государственные служащие всех уровней и представители различных структур местной исполнительной власти.

Финансово-налоговой инспекции ФРГ (Steuerfahndung) также предоставлено право перлюстрации почтовой корреспонденции, прослушивания телефонных разговоров, использования специальных оперативно-технических средств и негласных информаторов.

Чем руководствуются спецорганы, определяя необходимое количество осведомителей? Из открытых исследований некоторых американских криминологов известно, что, например, в ДЕА не предусмотрено количественных квот по агентуре. Расследование дел в сфере борьбы с наркобизнесом невозможно без активного использования агентов, поэтому в штаб-квартире этого ведомства вполне резонно судят о качестве агентурной работы любого территориального отделения по количеству успешно расследованных дел. В ФБР в отличие от ДЕА контроль за использованием агентуры более централизован. В течение многих лет это ведомство стремилось поддерживать высокий количественный уровень осведомителей путем введения определенных квот их наличия в оперативных подразделениях. Руководители отделений ФБР, допустившие общее снижение количества агентуры, могли подвергнуться суровой критике со стороны инспекторов центрального аппарата. Зачастую такой подход порождал нарушения в статотчетности, или говоря более понятным нам языком — приписки.

Отметим также, что в инструкциях для ФБР указывается о необходимости сведения к минимуму использование осведомителей или конфиденциальных источников в расследовании дел, связанных с обеспечением внутренней безопасности страны.

Но это сведения общего характера. Конкретные количественные характеристики агентурно-осведомительской деятельности полиции и спецслужб всегда считались строго конфиденциальными сведениями и ни одно уважающее себя государство не позволяет без особой на то надобности предавать гласности соответствующую информацию. Поэтому реально оценить масштабы такой деятельности весьма сложно, если вообще возможно. Остается лишь довольствоваться отдельными фактами и сообщениями.

Так например, только в Чикаго, по признанию ФБР, за период с 1966 по 1976 г. было нанято 5145 платных политических осведомителей. Они обошлись в 2.5 млн.долл. Но эти данные не включают целую армию осведомителей, работавших "по сыску красных" в чикагском полицейском управлении. Не включены сюда и осведомители иных полицейско-разведывательных органов — федеральных и штатов, работавших совместно с ФБР, а также осведомители, используемые в этом городе в других сферах правоохранительной деятельности.

За два с половиной года Комитет граждан по вопросам полицейских репрессий (Лос-Анджелес) обнаружил проникновение в организацию не менее шести тайных агентов полиции. Так, полицейский агент Д.Одом проработала в Комитете более двух лет и за это время постепенно добралась до руководящего поста — стала секретарем организации. Агентом оказался и С.Соломон — один из руководителей Национального союза против рассовых и политических репрессий.

Только в одной операции по борьбе с коррупцией и организованной преступностью "АБСКАМ", которая охватывала территорию трех американских штатов, участвовало до 100 агентов и осведомителей. Она продолжалась около двух лет и стоила примерно 800 тыс.долл.

Полицейские ведомства западных стран не скрывают, что активно вербуют осведомителей из числа прислуги, врачей и медсестер, служащих различного рода увеселительных заведений, водителей такси, служащих гаражей и иных лиц, которые, по ее мнению, вероятнее всего, могут иметь контакты с представителями преступного мира. Однако наибольшую
ценность представляют, осведомители, связанные с преступным миром непосредственно.

Территориальное отделение ДЕА, работу которого изучал James Q.Wilson, в течение года арестовало 234 человека по делам о наркобизнесе и 11 из них завербовало в качестве осведомителей. Всего же за этот год отделением было завербовано 72 осведомителя, из них — 43 добровольцы (желающие заработать, родственники наркоманов, стремящиеся отомстить наркодельцам, продавцы наркотиков, надеющиеся устранить таким образом своих конкурентов на ниве наркобизнеса и патриотически настроенные граждане).

Хотелось бы остановиться еще на одном из важнейших аспектов использования агентурного метода — гарантиях конфиденциальности.

В "Циркуляре по использованию осведомителей и других информаторов" (ФРГ) говорится: "При выполнении своих задач в сфере обеспечения безопасности и уголовного преследования полиция опирается и на такую информацию и показания населения, которые могут быть добыты только при соблюдении гарантий конфиденциальности". И далее: "... предоставление гарантий конфиденциальности и использование осведомителей соответствует требованиям практики. Это является принципиально признанным в судебной практике и юридической литературе государственно-правовым средством безопасности и уголовного преследования".

В учебнике для полицейских "Техника допроса" профессора Франкфуртского университета Фридриха Геердса подчеркивается: "При каком бы то ни было участии в деле агента-осведомителя самое лучшее — не упоминать в материалах даже самого этого факта". Генеральный прокурор ФРГ доктор Гайсер заявил: "В интересах государства всячески охранять от демаскировки с таким трудом созданную, опутывающую преступные группировки информационную паутину". Эти цитаты достаточно ясно отражают главную официальную линию властей в данном вопросе, и не только в Германии.

Чтобы помочь полиции в защите такого рода источника разведывательных данных, как осведомители, Верховный суд США сформулировал основные положения, которые сводятся к следующему. Привилегия осведомителя — это привилегия правительства не разглашать сведения о лицах, которые предоставляют полиции информацию о нарушениях закона. Цель привилегии — обеспечение и защита интересов общества в области исполнения закона. Суд при этом исходил из обязанности граждан сообщать о совершенных, совершающихся, а также готовящихся преступлениях и из обязанности соответствующих государственных органов, сохраняя анонимность граждан, поощрять их к выполнению этой обязанности.

В 1982 году Конгресс США принял поправку к закону о национальной безопасности 1947 года, которая предусматривает строгую уголовную ответственность за разглашение фамилий негласных сотрудников и осведомителей ФБР, внедренных в преступные организации.

В практической деятельности ФБР твердо придерживается правила никогда не "сжигать" агента, за исключением особых случаев, когда невозможно привлечь к ответственности преступников, если агент не выступит в суде на стороне обвинения. Причем делается это исключительно с согласия агента и с санкции высших чинов ФБР. Руководитель одного из подразделений ФБР, занимающегося борьбой с организованной преступностью отметил: "Мы гарантируем анонимность информаторов. Иногда ради их защиты приходится даже отказываться от реализации крупных и перспективных дел". Такая позиция объясняется тем, что появление агента в суде лишает спецслужбу полезного оперативного источника. Наряду с этим гарантия абсолютной анонимности — существенный аспект для привлечения к сотрудничеству будущих осведомителей. "Люди знают, что они могут доверять нам": говорит представитель данного ведомства.

Защите полицейских каналов конфиденциальной информации способствует также федеральный закон, направленный против попыток какими-либо средствами помешать кому бы то ни было сообщить властям информацию, которая касается нарушения любого уголовного закона США (18 USC, параграф 1510).

Еще один важный вопрос — обеспечение правовых гарантий. Главная сложность заключается в том, что осведомитель или агент, внедренный в преступную группировку, так или иначе может быть вовлечен в противоправные действия. Он не сумеет добыть необходимых сведений, если не является интегрированным элементом преступного сообщества, не пользуется полным доверием в этой среде, не терпящей нейтральных наблюдателей. В преступные замыслы посвящаются только лица, участвующие в их подготовке или реализации.

Изучение западных публикаций позволяет выделить в этой проблеме два основных аспекта. Первый из них отражает необходимость освобождения от уголовной ответственности (или ее смягчения) за ранее совершенное преступление привлекаемого к негласному сотрудничеству участника преступного сообщества. Второй касается определения законодательным путем пределов и обстоятельств возможного участия агента в незаконных действиях преступников в ходе выполнения им заданий оперативного органа.

Смягчение или даже освобождение от наказания — существенный стимул, побуждающий преступника оказать содействие правоохранительным органам. "Самосохранение — главный закон природы, — пишут американцы Harney M.L. и Cross J.C. в своем известном исследовании об агентурной работе,- поэтому мы вправе ожидать благоприятной эмоциональной реакции будущего агента по отношению к целям оперативной разработки, если есть вещи, которых он боится, например, угроза уголовного наказания." В США существует вполне обоснованное мнение о том, что без применения соответствующих законных актов и в частности правовой конструкции главного свидетеля обвинения (из числа раскаявшихся членов мафии), не удалось бы нанести по организованной преступности решающих ударов. Данные обстоятельства активно используются в оперативной деятельности. Например, James Q.Wilson, ознакомился с делами 39 осведомителей, завербованных одним из территориальных отделений ДЕА и обнаружил, что 20 из них сотрудничали в надежде избежать уголовного наказания или смягчить его (из остальных 9 работали чисто за вознаграждение, двое по идеологическим мотивам — антикастровские активисты, один надеялся заработать американское гражданство, а остальные — добропорядочные граждане, которые сотрудничали, вдохновленные идеей искоренения такого зла, как наркомания).

Правовые нормы, одобряющие деятельное раскаяние, применяются и в ряде других стран. Характерно, что международный семинар по вопросам борьбы с организованной преступностью, состоявшийся в 1991 году у нас в г.Суздале, рекомендовал в качестве действенной меры создавать "возможности освобождения рядовых преступников от уголовного преследования за их действия в интересах изобличения лидеров организованных преступных групп".

Второй аспект проблемы характерен для уже действующих осведомителей и "секретных агентов". Согласно инструкциям ФБР, негласный сотрудник ставится в известность, что связь с Бюро не защитит от ареста или судебного преследования за нарушение закона за исключением тех случаев, когда Федеральное бюро определит, что участие данного лица в деятельности, которая в иных условиях считалась бы преступной, оправдано. В каких же случаях противоправные действия негласного сотрудника могут быть признаны полезными для общества? Обратимся к "Указаниям генерального Прокурора США по тайным операциям ФБР" (1987 г.):

Официальное лицо не может рекомендовать или одобрить участие секретного сотрудника или осведомителя в незаконной деятельности, пока такое участие не оправдано в интересах:

* добывания информации или доказательств, необходимых для приоритетных целей судебного преследования;
* установления или поддержания правдоподобности прикрытия с лицами, связанными с расследуемой преступной деятельностью;
* предупреждения или избежания опасности смерти или серьезного ранения.

Участие в деятельности, которая согласно закону считается серьезным преступлением (кроме скупки и продажи краденных и контрабандных товаров) заранее санкционируется руководством ФБР. Для участия в скупке и продаже краденных и контрабандных товаров и других мелких правонарушениях достаточно письменной санкции начальника местного отделения ФБР.

Если неожиданно возникают непредусмотренные ситуации, влекущие необходимость участия агента в серьезном преступлении (фелонии), он должен немедленно проконсультироваться со специальным агентом (руководитель территориального подразделения ФБР) и последний может санкционировать такое участие. Если консультация невозможна и при этом возникает серьезная угроза жизни и физической безопасности (включая разрушение собственности путем взрыва или поджога) агент может самостоятельно принять решение об участии в преступных действиях.

Если говорить об общем отношении западных юристов к данной проблеме, то в качестве иллюстрации можно привести высказывание Дж.Вильсона: "Агентство по борьбе с распространением наркотиков внедряя агента в организацию, занимающуюся нелегальным распространением наркотиков, должно быть готово к тому, чтобы позволить последнему покупать и продавать наркотики и возможно быть вовлеченным в насильственные действия ... Такое поведение агента,- подчеркивает Вильсон,- не только не противоречит закону, оно будет и морально оправданным".

Такие подходы подкреплены американскими правовыми нормами. Уголовное право США дает возможность агенту изображать из себя соучастника в ряде ситуаций без опасения быть привлеченным к уголовной ответственности. Для этих целей существует институт ложного или мнимого соучастия.

Ложным соучастником (Feigned Accomplice) признается тот, кто по указанию полицейского чиновника или по собственной инициативе изображает из себя соучастника преступления с тем, чтобы раскрыть совершающего преступление и оказать помощь в его преследовании. Американское уголовное право исключает ответственность "ложного соучастника", поскольку в его действиях отсутствует преступное намерение и он не является виновным в совершении преступления. Более того, право США допускает при определенных условиях провокационные действия со стороны агента, то есть действия по склонению лица к совершению преступления с целью привлечения его к уголовной ответственности.

Провокация как метод деятельности правоохранительных органов США делится на "правомерную" и "неправомерную". Система критериев, определяющих "правомерность" провокации, дает возможность на законном основании провоцировать лиц, "предрасположенных" к совершению преступления. Если агент с целью возбуждения уголовного преследования побуждает объекта к совершению преступления, которое тот не намеревался совершить, его действия рассматриваются как "вовлечение в ловушку" (entrapment) и объявляются противоправными. Однако адвокату, защищающему преступника в суде, доказать факт "вовлечения в ловушку" очень непросто ибо право США не определяет четкой границы между провокацией и правомерными действиями агента. Утверждение, что имела место неправомерная провокация, может иметь значение лишь в том случае, если будет установлено, что сотрудник правоприменяющего органа или осведомитель оказали "давление", побуждая обвиняемого совершить преступление. В свою очередь последний обычно оказывается в весьма затруднительном положении, так как вынужден доказать, что без такого давления не нарушил бы закона. Отметим, что провокатор не привлекается к ответственности независимо от характера провокации (в случае "неправомерной" провокации лицо, ей подвергшееся, освобождается от уголовной ответственности).

Характерная для западных юридических систем тенденция к предоставлению подозреваемому лицу возможности совершить преступление под контролем правоприменительного органа с целью его изобличения, предельно четко выражена в словах франкфуртского специалиста по уголовному праву Клауса Людерсена: "Оберегать склонных к уголовным преступлениям лиц от окончательного падения — злоупотребление, несовместимое с уважением человеческого достоинства и противоречащее социальным задачам государства".

В переводе с немецкого бюрократического языка это, по всей видимости, будет звучать так: "Вор должен сидеть в тюрьме!.

Адашкевич Ю.Н. Выступления в рамках "круглого стола" "Организованная преступность-2" // Под.ред. А.И.Долговой, С.В.Дьякова /
Криминологическая Ассоциация. — М., 1993.- С.208-220;