Вот вся история, напоминающая остросюжетный триллер со многим количеством парадоксальных фактов и огромной горой проделанных шагов. Но лишь с одной целью – ЖИТЬ!
Возможно кому то из читающих я знаком лично - Шпаков Алексей Сергеевич, окончил школу №23 на Бела Куна.
Моя жена, Алёна Рачинская (официально – Рачинская Елена Иосифовна) – врач стоматолог двух севастопольских больниц – клиник на Бутакова 40 и на Большой Морской 48. Алёна попала в беду, имя которой звучит звонко и страшно — РАК.
Началось всё 26 июля 2010 года. С жалобами на опущение верхнего века одного из глаз и на лёгкую раскоординацию ног мы пришли на приём к терапевту. Она, сразу почуяв неладное, в экстренном порядке отправила Алёну на компьютерную томограмму головного мозга.
Во время исследования я стоял и ожидал в коридоре, когда услышал встревоженный голос одной из девушек–врачей: «Скорее зови мужа!». Сразу что то сжалось в груди…. Девушка вышла ко мне в коридор и попросила зайти в кабинет, где в лоб прозвучало «У Вашей жены подозрение на опухоль». Реакцию описать трудно. Слёзы навернулись сразу же. Наступив себе на горло, панику унял. Вопрос: «доброкачественная?». Ответ: «меньше всего похожа на доброкачественную». Забрал Алёну из томографа. Долго не мог подобрать слов. В конце концов выдавил из себя: «Любимая, у тебя нашли опухоль в головном мозге». Эффект пустоты. Вопрос от Алёны, уверен ли я, что я правильно понял врачей и мой положительный ответ заставили присесть, чтоб попробовать переварить мысль.
— Ты меня не бросишь?
— Балбеска!!! Нет конечно.
И всё, после этих слов тишина и попытка понять что же делать дальше. Врачи что–то говорили, кто–то о современных достижениях онкологии, кто–то об установках для уничтожения маленьких опухолей, кто–то про то, что нужно ехать в Киев и там всё порулится. Говорили много, а мозг не воспринимал ничего… Онкология??? НЕТ! Не мы! Не она!!! Врач, лечащий людей! За что? Всего 26 лет и только начала формироваться семья. В одно мгновение стали несуществующими все проблемы и мелочные ссоры, раздоры и прочая шелуха.
Пока ехали домой переваривали. Думали как сказать родителям, думали где брать информацию, где брать деньги. Начавшим трезветь умом понималось, что под грифом «ОНКО» не кроется а) ничего хорошего б) ничего дешёвого.
Размер опухоли по результатам КТ был 25.9х17.3х14.3 мм.
Приехали домой, сразу метнулся в инет. Рыть, рыть в новом для себя направлении. Скорейшие же результаты поисков привели на сайт с информацией об установке «Гамма Нож» в Москве. Говорилось о высокой эффективности установки относительно опухолей с размером максимальной стороны до 3 см. У нас максимальная 25.9!!!!!!!!!!!! Первый луч надежды!!!!! И судя по инфо на сайте, весьма мощный…. Гамма–луч надежды.
Звоню незамедлительно туда, рассказываю о беде, спрашиваю о перспективе лечения. Получаю информацию, что перед тем, как ставить вопрос о лечении – нужно сделать как минимум МРТ (магнитно–резонансную томограмму), а не КТ, ввиду её большей эффективности и ещё некоторые обследования.
Ни капли не сомневаясь в том, что МРТ покажет всё так же, как КТ сразу ринулся к генеральному директору на работе, с просьбой огромной помочь в беде. Шеф проявил себя отличным и понимающим человеком, занял денег в размере 6200 евро и отправил в добрый путь лечить жену, не накинув процентов на долг и не урезая по срокам отдачи.
Как мы тогда верили в то, что МРТ покажет то, что мы хотим…
По результатам МРТ произошла огромная коррекция первоначальных данных. Страшная коррекция. Размер опухоли 48х50х60 мм. ….. куриное яйцо + сходный по свойствам и размерам ещё один очаг + большое количество маленьких очагов… Происходит накопление контраста, что даёт основания делать вывод о злокачественной природе опухоли. Предположительная опухоль — глиобластома
Размер опухоли не позволяет нам рассчитывать на Гамма–нож.
Вышел врач с серым лицом… Сказал, что надежды нет. С этим не живут. Удивительно, что мы всё ещё на ногах. Порекомендовал не мучить больную никакими операциями, химиями, облучениями, мол всё равно не поможет. Спрогнозировал нам месяц–полтора жизни, не больше. Земля ушла из под ног.
Ночь ушла на переваривание и на возможность разозлиться и послать в задницу рак, врачей, прогнозы, мировую статистику и прочую шелупонь.
На следующий день нам рекомендовали ехать и пробовать начинать решать ситуацию в Донецк на линейный ускоритель, проще говоря на облучение головного мозга. Мы и поехали. Мой хороший друг безо всяких раздумий согласился отвезти нас в Донецк из Симферополя на машине и на следующее утро мы впервые в нашей жизни ступили на порог онкодиспансера.
Надо сказать, что в диспансер мы попали не без приключений. В Симферополе нам нейрохирурги дали телефон донецкого нейрохирурга, который описал процедуру, предстоящую нам и обозначил планку в 10 000 гривен за облучение. В Донецке мы приехали сразу к нему в нейрохирургию, там же я оплатил облучение. Оплатил «в руки». Было очень сильно пофиг куда оплачивать, в кассу, в руки или куда то ещё. Тогда я об этом не думал. А зря.
Взяв деньги, он сопроводил нас в онкодиспансер и сдал там в руки заведующей отделением радиологии.
Назначили нам 21 сеанс облучения и после недельной или 10–дневной паузы… уж не помню точно ещё + 10 сеансов. Итого 31.
Сразу же по факту приезда в Донецк начал активно консультироваться по телефону с онкологами и нейрохирургами из Москвы, Киева и Германии. Описывал состояние, зачитывал анализы, консультировался что делать и о чём спрашивать врачей, чтоб использовать весь потенциал лечения.
Начались облучения. Первый раз было чертовски не по себе. Огромный аппарат этот линейный ускоритель, с большими вращающимися и движущимися частями. Фантастика научная просто. Расположен в отдельном бункере за огромными толстенными металлическими дверями. Визуальный контроль – вывод изображения на мониторы в центре управления. Стоял там и смотрел на Алёночку, которая лежала в центре установки из научно–фантастического фильма и сама, наверняка, с трудом верила в то, что всё это происходит с ней.
С Симферополя мы начали принимать гормональный препарат (дексаметазон), который используется очень активно в практически любых онко–бедах. Ну и в Донецке продолжили соответственно. После облучения и так скажем… первого стресса по просьбам Алёны спросил врачей о возможности выпить ей бокал шампанского для успокоения. Получил согласие. Ох и зря я его получил… Первое облучение + дексаметазон + алкоголь сделали просто ужас. Алёна всю ночь бредила, ловила несуществующих тараканов на стенах, постоянно прислушивалась к тишине, пытаясь «понять», что за музыка играет, чудились пионерские марши за окном и каждая минута у неё проходила как пол часа. Кроме этого развился жёсткий тремор, когда закрывала глаза они продолжали очень часто открываться–закрываться с огромной частотой. Прилетели в больницу где её быстренько стабилизировали.
Затем было ещё три облучения. Но уже безо всяких эксцессов. А потом приключился день, вспоминая который до сих пор удивляюсь, как могло произойти ТАКОЕ стечение обстоятельств.
Ночь провёл в инете, где на одном из онкологических сайтов прочёл фразу, что облучение без параллельной химиотерапии даёт минимальный из всех возможных результатов. Не знаю уж, во всех ли случаях так, но информацию прочёл и с ней пришёл к лечащему врачу. Глупая ситуация:
— Добрый день. Я тут в Интернете прочёл, что облучение без химии не особо эффективно. Правда ли это?
— Ну вообще то да
— (немного ошарашено) И в нашем случае тоже?
— Да
— И что Вы собираетесь с этим делать?
— Ну я так поняла, что Вы хотите и химию проходить? То есть мне рассчитывать дозировку и завтра вы готовы?
Сказать, что я офигел от такого разговора – ничего не сказать. Как будто с официантом советуюсь что мне повкуснее заказать. Вышел от лечащего врача с чувством, что мы попали в балаган.
Выхожу на улицу, иду в магазин за фруктами для Алёны и тут звонок из Германии. Обычно я им звоню, а чтоб они мне – это было впервые. Судьбоносно позвонили.
— Алексей, вы нам подробно описываете все документы, анализы – это очень хорошо. Только то ли Вы забыли сказать, то ли мы не запомнили – что за опухоль, как называется, что показали гистология, когда делали биопсию?
— Биопсию нам не делали, на МРТ сказали, что это невозможно, что опухоль глубинная.
Пауза. Долгая.
— У вас там в Украине все с ума посходили? Нельзя начинать лечение рака, не установив диагноз, что это рак. В голове у вас может быть всё, что угодно – гематома, склероз, энцефалит, минингит. Совсем не обязательно – рак!!!!!!! Срочно забирайте жену из онкологии, если ваши врачи не могут – прилетайте, мы сделаем. Исходя из Ваших снимков МРТ – биопсия возможна!
Пулей влетаю в лечащему врачу второй раз за день. Говорю, что нужна биопсия. В ответ получаю, что биопсию в Донецке не делают и если мне так сильно надо, то путь мне в Киев. Хотел спросить, а что они там у каждой из женщин лечат из отделения с опухолями головного мозга, если, как говорят немцы, это может быть не только рак. Не стал спрашивать…
Звоню главному нейрохирургу Донецкой области, говорю так мол и так – нужна биопсия, отрекомендуйте как мне лучше до Киева добраться с учётом состояния больной – поезд, автобус, самолёт? Получаю следующий ответ: «Не надо никуда лететь и ехать, биопсию Вам сделают и в Донецке, у нас установлено новейшее оборудование, всё будет на уровне. Только возьмите у лечащего врача направление на биопсию в больницу им. Калинина».
Третий раз бегом к лечащему. Говорю дайте направление. Квадратные глаза и вопрос с недоверием: «А что, в Донецке что ли есть биопсия??». Это у меня, у человека неделю назад приехавшего из Крыма в Донецк, лечащий онколог спрашивает, правда ли в его городе делают то, что является фундаментом для его работы. Шок. Удивление. Злость. Сильная злость.
Она пишет направление. Я звоню в больницу. Спрашиваю есть ли возможность попасть сегодня на приём к нейрохирургу, говорят, что сегодня уже не принимает, только завтра или через дежурного администратора. Забираю жену из онкологии, на такси летим в другую больницу. Ложу её в комнате отдыха на кушетку отдохнуть, сам пулей к администратору. Объясняю ситуацию. Мне говорят что рабочая смена у нейрохирурга уже закончена на сегодня, но могу попробовать его поймать на выходе из отделения, потому что он уходит домой вот прям сейчас.
Ловлю буквально у выхода из кабинета, ещё и дверь закрыть не успел. Поднимаю вопрос о биопсии. Он говорит, что всё конечно так – делается и оборудование новое с системой навигации и.т.д., но только одно «НО» — делает эту операцию в Донецке всего один человек и этот человек с понедельника в отпуске. А сегодня четверг. И с учётом подготовки к операции и послеоперационных действий – мы просто не успеем сделать биопсию. Выдаёт мне направление к хирургу этому, бегу в отделение. Он говорит – да, и впрямь не успеем, давайте ка через месяц приходите. Говорю, что через месяц не вариант, давайте я вам оплачу день–два Ваших рабочих, сколько надо там. Короче долго беседуем в итоге он говорит – Бог с вами, сделаем завтра, а сегодня знач интенсивная подготовка.
В пятницу Алёну забрали в операционную. Умом понималось, что это нужно для адекватного лечения. Но тот же ум отказывался принимать факт, что моей жене щас будут сверлить отверстие в черепе, а потом лезть туда каким то наихитрейшим аппаратом, который посредством своеобразного GPS ориентируется по карте Алёниного мозга, сделанного на КТ, как по дорогам города.
Её увезли, а я просто сел перед операционной на корточки с полной пустотой в голове и бесконечной тревогой. Врач вышел, сказал, чтоб я шёл в церковь, а не тут околачивался, чтоб возвращался через часа 2 не раньше.
Операция прошла успешно, от наркоза Алёна отошла легко. Перед операцией первый раз за всё время заплакала. От того, что срезали волосы. Держалась и сейчас держится изо всех сил, ни слёз, ни нервов через край. За 4 месяца три раза плакала и всё. Сильная Умничка.
Томительные дни ожидания результатов исследования. Меня вызывают к врачу. И говорят: «В материале, взятом из новообразования опухолевых клеток не обнаружено. Вероятнее всего это энцефалит». Реакция неописуемая. Молнией к Алёне в палату, со слезами на глазах кричу «Солнце!!!!! У тебя нет опухоли в голове!!!!! Это не рак!!!!!!!». Она в слёзы, радость, сразу же просьба поскорее забрать её домой и ехать в родной Крым!!!!!! Счастью не было предела.
Позже материал был послан на обследование в Москву (НИИ Бурденко), пересмотрен на всякий случай в Симферополе, а так же отправлен в Берлин.
Отовсюду ответ один – данных за опухоль не обнаружено.
Позвонил нейрохирургу, который нас определил на облучение (работает он в той же больнице, где нам делали биопсию, а биопсию делал его СЫН), говорю мол непонятно почему нас сразу на биопсию не послали, какого лешего облучали и как вообще такое возможно. Говорю, что хочу забрать деньги, уплаченные за облучение, потому что во первых оно Алёне не показано, и даже если брать чисто материальный аспект – мы прошли всего 4 сеанса из 31. Говорит, деньги вернуть не могу, они ушли на ремонт аппаратуры, ни в какую кассу они не идут, чеков и прочих удостоверяющих бумаг выдать тоже не могу. Короче ушёл в глубокий отказ. Ладно, хитёр. Но чем–то задним я предчувствовал такой разговор и весь диалог записал на телефон, старательно упоминая сумму, фамилии, даты и ставя конкретные вопросы. Оставил это дело на потом, и позже подняв историю в телефонном диалоге с главным врачом больницы добился таки возврата денег.
Вернулись в Крым, в Симферополь, попали в руки уважаемой и очень хваткой женщины, профессору неврологии, с которой мы и сейчас поддерживаем дружеские хорошие отношения. Тут начались поиски причин появления в головном мозге такого бардака. Сдали кучу анализов, выявили зашкаливающие значения активности 2 вирусов – вирус Эпштейн–Барр и цитомегаловирус. Как выяснилось при добыче информации, эти вирусы есть практически у каждого жителя планеты, но иммунитет в большинстве случаев компетентно сдерживает их в неактивной фазе. И лишь при катастрофическом ударе по иммунитету они активизируются. Оба вируса достаточно небезопасны, а вирус Эпштейн–Барр в частности может даже провоцировать появление злокачественных опухолей.
Профессор подняла всех, кого можно было поднять, в Киеве, Минздраве, консультировалась по нашему необычному случаю. Собрала консилиум в Симферополе, где очень подробно рассматривались абсолютно все проявления болезни и шаги, сделанные нами.
Сделали МРТ – дрянь в головном мозге пошла на уменьшение!!!!! И При том достаточно серьёзно!!! Исчезли все мелкие опухоли, уменьшились оба огромных очага и при том уменьшились достаточно серьёзно!!! Размер наибольшего очага – 29х16 мм.!!!! Контраст не накапливается, а стало быть не проявляются свойства злокачественной опухоли!!!!
Было назначено лечение, заказан из Днепропетровска препарат (Цимевен(Ганцикловир)). Примерно месяц мы лечились – пол месяца таблетки Валавир, пол месяца капельницы Цимевен.
Опять МРТ – ещё уменьшилось! Теперь размер наибольшего очага 18х9 мм. Контраст не накапливается. Радость! Большая Радость. Мы на 100% уже были уверены, что и впрямь – это не опухоль, все ошиблись, даже врачи констатировали тот факт, что опухоль так быстро без особого лечения вряд ли ушла бы.
Выписались из симферопольской больницы Семашко, предварительно сдав анализы на вирусы эти. Вирусы в неактивном состоянии!!! Победа! Поехали домой в Севастополь. Алёна чуть не со слезами зашла в квартиру после всего пережитого. ДОМА!!!!!!!
Радовались мы 5 дней. А потом резко стало плохо. Температура 38–38.3, давление повышенное и несбиваемое. Возвращаемся в Симферополь, берут кровь на анализ, гемоглобин 83 при норме ~120–130. Начинают активно искать везде, где можно язвы, опухоли, кровотечения – причину падения крови. Начинает болеть спина. Делают УЗИ всего, чего можно. Вводят в желудок трубку, исследуют там всё – ничего не находят, нигде… Под конец тревожного дня пришёл гематолог, взял пункцию из костного мозга – грубо говоря в грудину вкручивается какая то штукенция, в неё вводится шприц и набирается субстрат костного мозга.
На следующий день – как снег на голову. Вывод лаборатории – лейкоз. Рак крови. Содержание бластных клеток в костном мозге – 70%!!!!!! Бласты – несостоятельные, недоразвитые клетки крови, которые не выполняют никаких функций, зато очень быстро делятся. Когда их становится очень много, они постепенно замещают нормальную кровь и организм просто погибает без соответствующего лечения.
Лечу в гематологию, к заведующему отделением – спрашивать подробности. Подробностей пока нет, но в диагнозе уверен. Говорит, что вид лейкоза будет определён позже. Рассказывает о высокой реактивности процесса и о том, что лечить надо начинать настолько быстро, насколько это возможно. На следующий день предлагает ложиться в отделение, а с сегодняшнего дня начинают гормональную терапию. На следующий день мы опять…. ОПЯТЬ в онкологии, на этот раз в гематологии, а не в нейрохирургии. Говорят о срочной химиотерапии.
Вид палаты симферопольской гематологии, мягко говоря, настраивает пациента на то, что он уже никуда отсюда не выйдет. Потому что это полный трындец. Вообще как пишется везде и как по логике действий – после химии у человека снижен иммунитет ну до неимоверного минимума, любые сквозняки тут же вызывают простуду, любые негативные факторы, с которыми организм обычно управляется, в этом случае берут верх. Так продолжается какое то время после химии, потом постепенно организм приходит в себя.
И везде пишут о не более, чем 2–хместных палатах, тотальной гигиене помещения, частых кварцеваниях, и в общем стерильности. Нахождение рядом с больным исключительно в маске, чтоб ничего не передалось больному.
Картина же на деле следующая: 5–местная палата, сгоревшая проводка, достаточно пофигистично протянут провод по стенке, на котором живёт одна лампа дневного света. 1 лампа на комнату площадью примерно 25 квадратов. Облущившаяся зелёно–голубая покраска стен, дыры в стенах заделаны алебастром, никого в масках в отделении я не видел, ни врачей, ни больных. Потёки на потолке, местами намёки на обвал штукатурки, рваный линолеум. Наверняка, где–то есть и плесень. Короче жесть. Из палаты выходишь и дышится легче. При этом в одной палате лежат как люди проходящие химию, так и человек, из живота которого выведены трубочки для стекания гноя и мочи в открытую бутылку. Запах в палате соответствующий. Стерильностью и чистотой хвастаться не получается. Не знаю конечно, но наверное больные с разным состоянием должны находится в разных палатах. Понятно, что «палат мало, мест нет»… но создавать потенциальную угрозу жизни человека с сильно пониженным иммунитетом в критический период… это тоже абсурд.
Кроме прочего в первый же день госпитализации произошёл очередной инцидент. Меня послали за лекарствами, я купил целый пакет всего. Все незнакомые наименования сразу же подвергаю подробному изучению. Все инструкции по применению читаются очень внимательно. Сразу же вытянул незнакомый ещё для себя препарат «Метотрексат» с грустью прочёл слова «цитотоксические средства» — вот один из препаратов для той самой «химиотерапии». Теперь и я держу в руках лекарство для борьбы с раком. Кроме прочего были куплены ещё 2 иглы для люмбальной пункции (взятия спино–мозговой жидкости, ликвора). Ситуация – я приношу всё в больницу. Приходит медсестра, берёт одну из этих игл, и, что меня сразу же насторожило, Метотрексат. Спрашиваю: «А что Вы, девушка, делать собрались?». Она говорит, что сейчас будет колоть этот препарат в позвоночный столб. Я в ступоре, потому что никто не обнаруживал в спинном мозге ничего плохого. Думаю мало ли… мож такая тактика лечения, но на всякий случай говорю, чтоб положила всё на тумбу и пока я не вернусь от лечащего врача – чтоб не подходила к моей жене. Ухожу к врачу, ставлю вопрос о том, для чего колоть противоопухолевый препарат в позвоночный столб? Получаю ответ: «Я сказал взять люмбальную пункцию, проверить в лаборатории на наличие бластов и если они там есть – колоть Метотрексат». Я просто офигел, говорю, что добрая медсестра про пункцию и лабораторию как–то забыла, возжелав сразу колоть. Впоследствии ничего злого в жидкости спинного мозга не нашли. Вот так. Могло случиться достаточно жёсткое злоключение, как я думал тогда. Позже выяснилось, что эта практика достаточно распространённая — делать превентивный шаг. Но так или иначе медсестра явно вполуха слушала, что ей говорят.
Короче я психанул, забрал жену из Симферополя и в ночь мы поехали на машине с папами в Киев. Где сейчас и находимся. В Киеве, спустя 5 дней после первой стернальной пункции (пункции костного мозга) делают вторую… К общему удивлению выявляют уже не 70 а 23% бластов. А ещё через 5 дней – 4%. Заведующая отделением гематологии сказала, что за 20 лет практики она не видела таких лейкозов, чтоб в периферической крови бластов не было вообще а в костном мозге они так стремительно уменьшались на одной только гормональной терапии. Сказала, что не верит в лейкоз и всё тут.
Отправили нас на очередное МРТ. И тут нас ждали неприятности. Новообразования ещё уменьшились, теперь их размер в диагонали составляет 4 мм и 7 ммсоответственно. Но это единственный позитивный момент. Они опять накапливают контраст, то есть у Алёнки в головном мозге всё таки опухоль, которую не удалось выявить никому и она проснулась. Кроме того обнаружены метастазы в каждый из позвонков позвоночника. Спинной мозг злокачественным процессом не затронут. Таким образом предполагают, что вовлечение костного мозга является вторичным, то есть это не лейкоз, а лимфома центральной нервной системы с метастазами в позвоночник и вовлечением в процесс костного мозга.
Для уточнения вида лимфомы и выбора соответствующей тактики лечения взяли биопсию из позвонка, исследовали, наконец то сказали имя врага.
Крупноклеточная В–клеточная лимфома. Стадия 4 (из за поражения костного мозга). cd20+ cd45+
Сроки лечения будут зависеть от ответа организма на лечение, в любом случае будут использоваться современные препараты, благо дело такая серьёзная наука, как онкология на месте не стоит, есть реально эффективные вещи. Молимся, держимся, улыбаемся.
Средний расход на месяц лечения был обозначен суммой порядка 20 тыс. грн. (около 2.5 тыс. долларов) И так около 2 лет… Так спрогнозировали расходы врачи, опираясь исключительно на цены препаратов, их количество, цены сывороток крови и сопутствующие медикаменты. В больнице мы заплатили 500 гривен за госпитализацию и всё.
На данный момент поднялся вопрос о переезде на продолжение лечения в Москву, в Гематологический научный центр, потому что украинская медицина по части онкологии не может предоставить должного лечения и обеспечить решение проблем, связанных с экстренными случаями в процессе лечения. Честно сказано лечащими врачами. И из-за этого не рискуют начинать адекватное лечение, потому что слишком большая восприимчивость Алёниного организма совсем не даёт им уверенности в том, что она выдержит курс без поддерживающих мероприятий, а эти самые мероприятия ей обеспечить не могут.
Был проведён один сеанс монохимиотреапии препаратом Метотрексат, перенела нормально, но очень сильно сдали почки, дошло до весьма приближённой к критической ситуации, когда нам в открытую сказали - вдумайтесь в то, чтоб везти жену за границу, мы здесь её не вытянем.
Мы боремся, мы находим силы и способы. Мы неразлучно вместе шаг за шагом по всей этой больничной карусели. Третью годовщину свадьбы в сентябре мы встретили под капельницей. А через месяц — 21 декабря — у Алёнки День Рождения. Пройдено уже очень много… Надоело очень много, но настоящая война, оказывается, начинается только сейчас.
Спасибо всем, кто помогает нам — душой, делом и мыслями, разговорами, молитвами, финансами, пониманием, своим положением и авторитетом, связями и возможностями, верой в нас. Без вас, мы бы не добились многого.
Мы обязательно победим. Ведь один раз мы умудрились достичь ремиссии (наверное) практически без противоракового лечения, лишь с минимальным! И во второй раз, пусть более жёсткий – мы добьёмся победы. Обязательно.
Я её шевелю и поддерживаю, хвосты наши торчат трубами и вера только в позитив живёт неугасаемо в нас.
Все, кто нас знает и те, кто, руководствуясь хорошими намерениями, зашёл прочесть историю. Мы очень просим вас о помощи. Ниже, под реквизитами и финансовой информацией приложена длинная история от самого начала наших тревог и приключений. Зараннее огромное спасибо за любые суммы внесённые любое количество раз.
Очень прошу о помощи — давайте вместе вытащим эту жизнерадостную девчонку – всеми нами любимую, кому–то незнакомую Алёнушку, мою обожаемую жену, прекрасного стоматолога и просто замечательныого человека из лап рака…
Дневники борьбы тут —
Всем огромное спасибо за внимание и за потенциальную помощь.
Вы — наш фундамент. Фундамент для спасения жизни.